— Если бы ты был солдатом, ты бы ценил такого командира.

— Почему вы послали послушника? Почему не Микаэло?

— Я не доверял Микаэло, он мог бы попытаться в последний момент спасти Ансельма.

— Вы слишком хладнокровны.

Торсби усмехнулся.

— Мне по нраву твое негодование, Арчер. Я хочу, чтобы ты и дальше оставался у меня на службе. Я всегда найду применение таким, как ты.

— Зачем я вам нужен? Я ведь спутал все карты.

— Каким образом? Ты решил загадку смерти Фицуильяма. Я доволен тем, что его смерть оказалась случайной. Я перестал терзаться виной теперь, когда знаю, что он был не настолько порочен, что Бог захотел его смерти.

— Я вас не понимаю.

— Ты не привык к мирной жизни, Арчер. На воине все кажется ясным: противники сражаются друг с другом. Но на самом деле все не так. На поле брани ты не можешь видеть то, что происходит в кулуарах. Сегодняшний враг завтра становится союзником. Теперь ты сам оказался в кулуарах и видишь, как некрасива порою бывает правда. Все не так элементарно, как ты думал. Ты теперь не столь простодушен.

— Боюсь, я лишился не только простодушия, я лишился души. Когда-то вы предоставили мне выбирать между вами и Гонтом. Я выбрал вас, полагая, что вы честнее. — Арчер испытывал отвращение к самому себе.

— Отужинай со мной сегодня. Мы поговорим.

* * *

В назначенный час Торсби нашел в зале Оуэна; тот мрачно наблюдал за несколькими солдатами, собравшимися вокруг бочонка с элем. Воины обменивались рассказами о былых подвигах, явно наслаждаясь своим братством.

— Ты мог бы вернуться к прежней жизни. Хочешь?

Оуэн покачал головой.

— Причина, по которой я оставил службу, не изменилась. С одним глазом я не вправе отвечать за людей. Мне нужно работать в одиночку. Так я рискую только собственной жизнью.

— Хорошо. Я найду тебе применение у себя.

— Я бы предпочел заняться более честной работой.

— Честной. Вот как. О чем же ты подумывал?

— Что станет с лавкой Уилтонов?

Торсби склонил голову набок.

— Тебя это интересует? Но ведь ты простой ученик.

— Я бы хотел и впредь им оставаться у миссис Уилтон.

Торсби приподнял бровь.

— А я пока не решил, сохранит ли она лавку.

— Было бы неразумно отнимать у нее дело. Вполне возможно, она окажется даже более умелой, чем ее муж.

— И поэтому ты заинтересован в том, чтобы служить у нее в помощниках.

Торсби хитро улыбнулся. Оуэн бросил на архиепископа сердитый взгляд.

— Вы думаете, я намерен уложить ее в постель. Но я хочу жить. И выполнять честную работу.

— Архидиакона ты убил ради нее, а не ради меня, ведь так?

— В ту минуту это не имело никакого значения. Я просто не мог позволить ему убить ее.

Торсби подумал о похоронах. В поведении обоих он тогда не увидел и признака симпатии друг к другу.

— А ты уже обсуждал с ней свои планы?

— Пока нет.

— Что, если она откажется оставить тебя у себя на службе?

— Тогда я буду искать такое же место.

— Понятно. Так или иначе, я все равно тебя теряю. Жаль. Мне нравилось, что ты ненавидишь эту работу. Только так можно сохранить свою честь.

— Когда вы решите насчет лавки?

— Скоро.

— Я хочу провести несколько дней в аббатстве Святой Марии.

— Честная работа и молитва. Интересно, что бы сказали о тебе теперь твои старые друзья.

— С тех самых пор, как вы сочинили для меня историю, будто я охладел к воинскому делу… — Оуэн тряхнул головой. — Сам ничего не понимаю, но никак не могу простить себе смерть Дигби.

Торсби опустил руку на плечо Арчеру.

— Нам не дано предугадать потери, с которыми трудно смириться. Идем. Пора садиться за стол.

Бесс сидела на скамье в комнате Оуэна и смотрела, как он собирает вещи, чтобы унести с собой в аббатство Святой Марии.

— Хорошо, что после всего случившегося ты решил посвятить время молитвам и раздумьям. Все-таки у тебя есть голова, Оуэн Арчер. — (Он успел рассказать ей обо всем. Даже поделился надеждами на будущее.) — А когда ты вернешься, Люси, возможно, будет готова посмотреть на тебя другими глазами.

— Я не питаю никакой надежды, слишком мало времени прошло. Но вы настоящий друг, раз говорите так. — Он опустил котомку на пол, поднял Бесс со скамейки и крепко обнял.

— Надо же. — Хозяйка таверны взволнованно отпрянула. — Если моя подруга Люси не ждет с нетерпением этого, то она не так умна, как кажется.

— Присмотрите за ней, Бесс. — Оуэн подхватил на плечо котомку.

— Комната будет ждать тебя, — прокричала Бесс ему вслед.

«Но будет ли ждать Люси Уилтон, еще неизвестно», — подумала она. Эта молодуха всегда себе на уме, к тому же упрямица. Бесс не бралась предсказывать, как подруга отреагирует на планы Оуэна.

* * *

Люси поднялась, чтобы подлить архиепископу подогретого вина. Он жестом велел ей сесть.

— Я не могу дольше задерживаться. Условия соглашения вам подходят?

Она исследовала документ с чрезмерной, как ему показалось, тщательностью, он даже подумал, не устраивает ли она здесь спектакль. Бледное напряженное лицо говорило о горе и пережитом испытании. Белый платок на голове только подчеркивал синяки. После смерти мужа и стычки с Ансельмом прошло слишком мало времени, чтобы она успела как следует все обдумать и начала торговаться из-за своего будущего. Именно поэтому архиепископ явился к ней на следующий день после похорон. Она получит то, что всегда хотела, если поклянется сохранять молчание. Только это от нее и требовалось.

— Я всем довольна. А что говорит гильдмейстер Торп?

— Он так и думал, что вы возьмете управление аптекой на себя. И ему совершенно не обязательно знать, что его план не осуществился бы, если бы вы отказались сотрудничать.

Люси так долго всматривалась в лицо Торсби, что ему стало немного не по себе.

— Думаю, я не ошиблась, доверившись вам, — сказала наконец она. — Надеюсь, мне не придется раскаиваться в собственной глупости.

— До тех пор пока вы будете соблюдать нашу договоренность, ничего дурного не случится.

— А что будет с Оуэном Арчером?

— Он разочаровался в своей службе церкви и намерен найти настоящую работу.

— И вы ему позволите?

— Смотря что это будет. Он с вами уже говорил?