— Убью! — крикнула Муха, едва сдерживаясь, чтобы не растерзать ненавистное тело.

Дана упала на мешок и вцепилась в него мертвой хваткой. Муха выпустила волосы, в руке осталось несколько тонких прядей. Дана стонала от боли и вжималась в мешок, ее спина содрогалась.

Она даже не пыталась защититься, и Муха прекрасно понимала почему. Любые побои можно вынести, но если случайно, наткнуться на иголку шприца… Дана очень хорошо помнила об иголке.

— Говори, — приказала Муха.

Дана, не поворачиваясь, прошипела:

— Зря ты это сделала.

— Говори! — Муха оглянулась.

Алия уже сидела в постели, подавшись вперед, глядя на поверженную Дану. Лицо у нее было более осмысленное. Муха крикнула ей:

— Скажи мне что-нибудь! Скажи!

Алия дрожала и пыталась натянуть себе на плечи одеяло. Дана шепнула:

— Она под кайфом. Не мешай ей, пусть… Алие сейчас хорошо.

— Когда ты ей вколола эту гадость? Когда я позвонила?

— Да. Чтобы она нам не мешала. С ней бывает трудно справиться…

— Гады…

Муха еще раз оглянулась на сестру, потом на занавеску, отгораживающую комнату от коридора. Теперь она была почти уверена — в квартире кроме них, никого нет. Иначе Дане давно пришли бы на помощь, ведь та кричала.

— Давно она тут? — спросила Муха.

— Второй день. Ее отыскали люди Жумагалиева, передали мне. Сейчас ей стало получше, а сперва была невменяема.

— Это называется — получше?

— Ты не представляешь…

Дана немного осмелела. Она села на мешок и поправила растрепавшиеся волосы, поморщившись отболи.

— Говори, — велела Муха. — Говори, гадина, ты ведь давно знала, как ее найти?

— Клянусь, я ничего не знала!

— Где ты ее взяла?

Дана ощупала свое горло и прерывисто, сухо вздохнула:

— Дай воды.

— Перебьешься, — заявила Муха. Она не решалась выйти из комнаты — Дана явно что-то замышляла. — Когда расскажешь, дам попить.

— Ладно… — Дана прокашлялась. Видимо, Муха все-таки слишком сильно сжала ей шею. — В ту ночь, когда она исчезла, ее действительно увезли на машине какие-то парни, друзья Толгата. Алия приставала к ним, чтобы сказали, как его найти в Америке. Они над ней только смеялись.

Потом она купила себя укол и в туалете наширялась. Снова пошла в зал и опять пристала к тем парням. Подняла крик. Они не хотели скандала…

Один из них сам приторговывал наркотиками. Тогда они ее взяли и сказали, что повезут к Толгату.

Она с дурных глаз поверила и пошла с ними. Они отвезли ее на какую-то малину…

— Они ее изнасиловали? — тихо спросила Муха.

— Конечно. Только она ничего уже не помнила. Когда Алия пришла в себя и начала плакать и вырываться, опять вкололи дозу, и ей стало хорошо. Они держали ее там целый месяц. Понимаешь, они бы и рады были от нее избавиться… Но вдруг она подаст на них в суд за изнасилование? А ведь чем дальше, чем больше.

— Сколько их было? Где они?

— Забудь о них, — посоветовала Дана. — У тебя будет много других проблем.

Муха оглянулась на сестру. Теперь та снова лежала, уставившись в потолок, и медленно перебирала пальцами край одеяла.

— Она нас понимает? — спросила Муха.

— Нет. Она даже не узнала тебя, по-моему.

— Она мне улыбнулась… Кто выбил ей зубы?

— У нее выбиты зубы? — удивилась Дана.

— Да, вверху слева…

— Вот мерзавцы… — прочувствованно сказала Дана.

— А я-то все время думаю — почему она так странно говорит?

— Может, ей и челюсть сломали?

— Не знаю. Она не жаловалась на боль… Во всяком случае, чтобы вернуть ее к нормальной жизни, придется потрудиться.

Муха в отчаянии села рядом, на тот же мешок с тряпьем:

— Что ты говоришь… По-моему, это бесполезно.

— Так вот как ты любишь сестру!

— Не твое дело как.

— Ну вот что. — Дана положила руку на плечо собеседнице. — Я тебе одно скажу. Она соображает. Это главное. Кое-что соображает, и это уже хорошо. Я была в худших переделках, иногда мне казалось, что мозги превратились в солому. А я была моложе, чем она. И ничего.

Муха стряхнула руку со своего плеча.

— Я говорю, что она сможет вернуться к нормальной жизни, только нужно лечение в клинике.

В хорошей клинике.

— Помолчи.

— Если ты поставила крест на себе, то она ни при чем!

Муха повернула голову:

— Это ты поставила на мне крест! Ты, наверное, думала, что я уже сюда не приду? Что меня заловили менты? Кто сделал фоторобот, сообщил мои данные? Ты? Кто еще мог это сделать?

Дана усмехнулась:

— В чем ты меня упрекаешь? Убивала людей, брала денежки, думала, что легко соскочишь? Все будет без последствий?

— Ты сама обещала, что последствий не будет!

— Да, обещала, но у тебя была и своя голова.

Только где? Позарилась на деньги. Зарвалась.

— Я спрашиваю — это ты меня сдала?

Дана помолчала и вдруг просто ответила:

— Я.

Теперь замолчала Муха. А Дана рассказывала, неторопливо, уверенно:

— А что было делать? Жумагалиев приставил нож к горлу — я должна тебя сдать. Не сама, конечно. Нашла людей, которые тебя якобы видели, показания слепой свидетельницы не слишком кого интересуют, особенно при составлении фоторобота. Ведь по идее я тебя не видела. Жумагалиев сейчас под следствием. Ему нужны твои показания.

— Какие?

— Что ты убивала по его заказу.

— За дуру меня держишь? Ему не нужны такие показания!

— Глупенькая… У сильных людей свои игры.

Твои показания помогут ему соскочить.

— Да каким образом?

— Не твое дело.

— Ты мне предлагаешь, сдаться?

— Именно.

— Значит, так ты мне помогла?

— Я именно помогаю, не приходится особенно привередничать. Чистой ты уже никогда не будешь.

— Я и не была чистой… Но на зону не пойду!

— Судить тебя будут тут. — Дана как будто ее не слышала. — А где исполнять приговор — не знаю… Может, отправят в Казахстан.