— украинцев. В анализируемых конкретных темах они входят в понятие «другие». Акценты на якобы девиантных или криминальных характеристиках украинцев создают и поддерживают социально разделяемые расистские и ксенофобские установки в российском обществе. В каждом источнике встречаются крайне негативные определения группы: «маньяки», «твари», «фанатики», «боевики» и тому подобное. Во всех источниках присутствует стойкая ассоциация украинской армии/украинских военных с «нацистами». Опираясь на совместный доклад аналитического центра New Lines Institute for Strategy and Policy и Центра по правам человека имени Рауля Валленберга, исследователь «Вёрстки» выделил четыре тезиса российской пропаганды, которые согласуются с Конвенцией о предупреждении геноцида и могут трактоваться как призывы к его совершению. Среди этих тезисов: отрицание существования украинской идентичности, зеркальное обвинение (украинской стороне возвращаются претензии, которые также предъявляет украинская сторона в отношении России), «денацификация» и дегуманизация (создание ассоциации украинцев с нацистами), настраивание российской аудитории на совершение или одобрение злодеяний (действия российской армии никогда не признаются как неправильные или преступные). Анализ показывает, что в российском идеологическом дискурсе действительно присутствуют элементы прямого и публичного призыва (подстрекательства) к совершению геноцида. Ответственны за это, в первую очередь, субъекты идеологического дискурса: чиновники — официальные представители российского государства, работники российских провластных СМИ, эксперты, которые сотрудничают с этими медиа. Сложившийся идеологический дискурс доминирует в российском публичном поле, потому что условия для его развития были созданы искусственно: тотальными блокировками и масштабными репрессиями против независимых СМИ. При этом если эти искусственные барьеры снять, по мнению автора исследования, существующий дискурс быстро развалится и переместится на периферию публичного поля. Кого из пропагандистов уже судили за подстрекательство к геноциду История знает несколько примеров, когда расчеловечивание образа врага и прямые призывы к его уничтожению приводили журналистов на скамью подсудимых по обвинению в подстрекательстве к геноциду. Первый из известных примеров — Нюрнбергский трибунал. Одним из тех, кто понёс наказание в ходе трибунала стал основатель и издатель антисемитской и антикоммунистической газеты «Штурмовик» Юлиус Штрайхер. Его казнили за призывы к уничтожению евреев (его признали виновным в преступлении против человечности, юридический термин «геноцид» был закреплён в международном праве только спустя два года после вердикта по этому процессу — в Конвенции ООН о предотвращении геноцида). Второй случай, когда журналисты становились обвиняемыми в преступлениях, связанных с геноцидом, — Международный трибунал по Руанде. Там на скамье подсудимых оказался, к примеру, издатель и редактор газеты Kangura («Разбуди других») Хасан Нгезе. Статьи его газеты представляли тутси как врагов и сравнивали их с тараканами, выражали к ним ненависть и презрение. Кроме того, Нгезе выступал в качестве журналиста и эксперта в эфире «Свободного радио и телевидения тысячи холмов». Именно эта радиостанция стала рупором пропаганды, в эфирах которой объясняли, как нужно убивать, расчленять, насиловать народ тутси, а кроме того озвучивались поимённые списки, кого необходимо было убить, и назывались места, где прятались представители тутси. В ходе трибунала Хасана Нгезе обвинили в пособничестве и подстрекательстве к совершению геноцида, в том числе «путём публикации статей в его газете Kangura», и приговорили к пожизненному заключению. На стадии апелляции срок сократили до 35 лет тюрьмы. Также виновным в подстрекательстве к геноциду при «прямом поощрении» убийств признали сооснователя и директора «Свободного радио и телевидения тысячи холмов» Фердинанда Нахиману. Его, как и Хасана Нгезе, приговорили к пожизненному сроку, но на стадии апелляции срок заключения сократили до 30 лет. При этом в подобных делах нет срока давности и те же журналисты могут предстать перед судом спустя годы после окончания основного процесса. Например, суд против спонсора и сооснователя «Свободного радио и телевидения тысячи холмов» Фелисьена Кабуги начался в Гааге лишь в этом году. Сам Кабуга скрывался в течение 23 лет. Ещё в 1997 году Международный трибунал предъявил ему обвинения в подстрекательстве к геноциду и преступлениях против человечности. В 1994 году он сбежал из Руанды и жил по поддельным документам сначала в Африке, а позже — во Франции. Медиаменеджера пропагандистского радио задержали в 2020 году в пригороде Парижа. Сейчас ему 89 лет. Могут ли российских пропагандистов отправить в Гаагу Как мы упоминали ранее, Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него выделяет подстрекательства в отдельное преступление, которое не связано с тем, был ли в итоге совершён геноцид. При этом в истории ещё не было случаев, когда за подстрекательство судили бы отдельно, без установленного ранее факта совершения геноцида. Опрошенные «Вёрсткой» юристы говорят, что кейс российских пропагандистов может стать первым. «Я бы не преуменьшал значение пропагандистов [для Международного уголовного суда], — говорит Глеб Богуш, кандидат юридических наук. — Формально они не занимают государственных должностей, не являются людьми, которые принимают решения об атаках, бомбардировках, вторжениях в другие страны, но их ответственность может быть очень серьёзной. Они играют существенную роль в совершении конкретных преступлений. Так, публичные призывы к геноциду являются самостоятельным преступлением, подпадающим под юрисдикцию Международного уголовного суда. Ответственность за это не зависит от того, был ли на деле совершён геноцид». По мнению Богуша, важность исследования «Вёрстки» — в анализе текстовых нарративов пропаганды. Это может быть полезно при дальнейшем рассмотрении дел в национальных и международных судах. В то же время эксперт предостерегает от поспешной юридической оценки отдельных высказываний российских официальных лиц — вероятный судебный процесс будет долгим и потребует серьёзной работы экспертов. По словам главы Центра гражданских свобод Украины Александры Матвийчук, ненавистнические формулировки пропагандистов могут свидетельствовать о наличии геноцидального умысла. Поиск этого умысла — один из основных этапов доказывания вины человека или группы лиц в совершении преступлений геноцида. «Когда идёт производство по геноциду, то, конечно, одни из первых людей, которые будут обвинены, — это отдельная группа, которая разжигает ненависть и через которую этот геноцидальный умысел можно проследить, — говорит Матвийчук. — Когда на шоу у Соловьёва говорится, что в украинцев вселился сатана, или недавно директор [русскоязычного вещания] RT — уже, как я понимаю, бывший — говорил, что украинских детей нужно сжигать или топить. Все такие вещи по крайней мере правозащитниками собираются. Я уверена, что и органами правоохранительными украинскими собираются, потому что они нужны по двум причинам. Первая — incitement to genocide само по себе отдельный вид преступления, а второе — именно они помогают через исследование языка вражды доказать этот геноцидальный умысел». Как долго будет длиться суд в Гааге Европейская комиссия заявила о намерении создать специальный суд при поддержке ООН для рассмотрения преступлений России на территории Украины. Как говорила глава ЕК Урсула фон дер Ляйен, суд необходим для того, чтобы привлечь