фермы. Не настоял на том, чтобы он носил защитный костюм, хотя знал, что желтоглазых по всей пустыне похищают. Не проверял есть ли у него в убежище лекарства. Он ведь старый, они могли и без всей этой ситуации ему понадобится. Но их не было. И принести я их не успел.

Каждое слово Пса острой болью отдавалось в груди Медеи.

— Ты не виноват. Люди умирают. С этим ничего поделать нельзя.

— Никогда никто не виноват. А умер он не по естественным причинам. В его возрасте это словно насмешка от жизни — парировал здоровяк.

Он попытался встать, но Медея надавила ему ладонью на плечо, прекращая начатое движение.

— Остаешься отдыхать. У тебя от усталости мозг вскипел. Поспи, потом пойдешь в город.

— Не буду я здесь спать — буркнул недовольно Пес, делая новую попытку подняться.

— Будешь, иначе я тебе колено прострелю — ответила серьезно Медея, рукой не давая здоровяку распрямиться — под открытым небом спать опасно, а до города слишком долго идти. Ты мало того, что не в самом адекватном состоянии, так еще и с ног валишься.

— Со мной все в порядке — ответил он, глядя на нее снизу вверх.

— Тогда почему мне так легко удается пригвоздить тебя к полу? — поинтересовалась Медея.

Ей было совсем не легко. Однако, в обычном состоянии Пес и не заметил бы, что она пытается его остановить. Двое уставились друг на друга сквозь защитные стекла.

— А ты? — прошипел Пес.

— А у меня, кажется, то же развилось сумасшествие, раз я решила угрожать человеку, который при мне убил столько народу — пробурчала девушка.

Медея устало потопала на кухню. С полки она взяла два куска вяленного мяса и вернулась с ними в мастерскую. Пес сидел на полу в том же положении, в котором она его оставила.

Девушка подумала, что возможно перегнула палку. Спать в доме, где совсем недавно умер Назир уже не казалось ей нормальной идеей. Но и идти на улицу было опасно. Медея размышляла о том, что напади на них новорожденная крыса, они бы не отбились, будучи настолько изможденными.

— Как доешь, позови меня — девушка подняла безвольную руку Пса и вложила в его ладонь еду, затем вышла обратно на кухню, чтобы здоровяк мог спокойно поесть.

Она опустилась на пол у стены и сняла шлем. Засохшие разводы от слез мешали ей видеть мир четко. Медея поморщилась. В убежище стоял запах гнили. Быстро протерев темное стекло, она надела шлем на голову.

Девушка чувствовала, как из-за запаха разложения ей становится вновь плохо. Она с трудом не начала плакать. Ее порыв отчаяния, останавливал Пес, находящийся в соседней комнате.

«Хоть один из нас должен вести себя нормально. Я знала Назира гораздо меньше. Мне должно быть проще. Это должна быть я» крутилась у Медеи настойчивая мысль.

Легче от нее не становилось. Хоть шлем и был закрыт, но девушка ощущала запах гнилой плоти, напоминающей ей о смерти.

Она прикрыла глаза, делая глубокие вдохи. «Запаха нет. Мне кажется. Генератор кислорода не воспроизводит вонь» успокаивал внутренний голос. Медея вздрогнула от шума, возникшего совсем рядом.

Пес хлопком положил мясо на стол и прошипел:

— Есть невозможно. Нужно сжечь матрас, где Назир лежал.

Медея пялилась злобно на мужчину.

— Я могла без шлема сидеть, чего не предупредил о своем появлении?! — возмущаясь она, пыталась подняться.

Пес опустился рядом на пол, глядя на то с каким трудом Лисе даются эти потуги. Он потянул ее за руку вниз и Медея, лишь слегка привставшая, упала обратно на жесткий каменный пол.

— Поспим, потом пойдем в город — произнес здоровяк.

Он вытянулся между стеной и столом. Девушка проползла туда же. Других мест, кроме самого стола, она не видела. Они молча пялились в потолок, лежа рядом друг с другом в небольшом пространстве кухни.

— И как уснуть? — проворчала Медея, хотя несколько минут назад сама настаивала на необходимости отдохнуть.

— Не знаю — честно ответил Пес — но ты не дойдешь, у тебя ноги шатаются, а я донести тебя не смогу.

— Аналогично могу сказать про тебя — девушка чувствовала, как каждая ее мышца напряжена.

Иногда по ее телу проходили слабые судороги, приносящие физическую боль, но не заглушающие душевную. Пес лежал неподвижно, словно умер, от этой мысли по спине Медеи пробежал холодок и чтобы проверить жив ли он, она своей ногой пихнула его. Здоровяк повернул голову в ее сторону.

— Год назад ты говорил, что вспомнил про свою мечту. Получилось исполнить? — спросила девушка, чтобы не рассказывать о том, что ей мерещится смерть вокруг.

— Не совсем. И находясь здесь, я становлюсь от нее все дальше — сообщил Пес, после небольшой заминки он поинтересовался — а с твоей мечтой что?

Медея рассматривала неровный каменный потолок, когда с грустью сказала:

— Кажется, моя мечта не стоит своего исполнения.

— Почему?

— Слишком много вещей, которые мне не нравятся по пути до нее.

Она вспомнила про Лоя и про то, как ей приходится придумывать ложь о своем отсутствии, о том, что, возможно, ее мать спит с правителем, чтобы платить за ее обучение.

У Медеи крутилось в голове, что она могла бы отказаться от штаба, оставленного ей в наследство отцом, и, ничем не рискуя, стать аппером в двадцать пять.

— Может мечта была не настоящей? — вдруг произнес Пес.

Девушка пожала плечами. Он никогда не задумывалась над этим.

— Твоя настоящая? — повернув голову к Псу спросила Лиса.

— Нет. Настоящая слишком неисполнимая, поэтому хотелось сделать хоть что-то — выдал он.

— Поэтому ты никуда не торопишься? Потому что не видишь смысла в своей «ненастоящей» мечте? — вылетел из Медеи вопрос.

Пес повернул голову от нее к потолку. Девушка смотрела на защитное стекло его шлема, ожидая пока он что-нибудь скажет. Здоровяк долго молчал, а затем тихо сказал:

— Давай спать, а то пролежим тут еще неделю, разговаривая.

Донеслось шипение с его маски до Медеи. Она закатила глаза от того, как Пес неумело ушел от ответа. Усталость давно вдавила девушку в пол. Разговор со здоровяком ее немного успокоил, поэтому Медея улеглась поудобнее на спину и деловито произнесла:

— Как-нибудь дам тебе урок по тому, как сливаться с темы, чтобы собеседник этого не понял.

Она закрыла глаза и почувствовала, что уснуть будет не так уж и сложно, как она себе это представляла. Рядом с ней раздался шорох. Медея успела задремать, поэтому испуганно распахнула глаза. Пес сидел.

— Ты куда? Решил оставить меня тут одну? — прошипела она с ужасом в