Получив копии нужных документов, а также адрес, телефон и установочные данные фирмача, я улетел в Москву.

Выбивание долгов

За время службы в «Вымпеле» получил хороший оперативный опыт по части проведения установки и изучения объекта с последующей условной ликвидацией либо похищением.

На этот раз мне предстояло сработать по-боевому. Задача осложнялась тем, что я не мог использовать весь арсенал средств и методов (я все же не бандит и должен действовать в рамках закона). В то же время, если объект прознает о повышенном интересе к своей персоне с моей стороны, может принять жесткие меры противодействия. Тогда жди беды: схлопочешь либо кирпич на голову, либо пулю в спину. Поэтому работа началась с изучения личных, деловых и морально-психологических способностей объекта и его окружения. Наряду с этим проводились исследование финансового состояния дел его фирмы, поиск банков и контор, с которыми она имеет деловые контакты и, наооборот, враждует. На всякий случай подстраховался и заручился поддержкой влиятельных друзей. В течение месяца я накопал достаточно информации о фирмаче, вплоть до его бандитской крыши.

Теперь предстояло выбрать правильную тактику действий. Предпочтительнее было взять его на испуг, и я начал обкладывать его, как загнанного волка, красными флажками. Например, как бы случайно попадал в одну компанию с кем-либо из его близких друзей или знакомых и начинал наводить справки о нем. Друзья и приятели начинали выведывать причины повышенного интереса к объекту. Я открыто рассказывал о возникшей проблеме, а далее пробалтывался о своих планах и намерениях на ближайшие несколько дней. Фирмач, перепроверив полученные сведения, убеждался в том, что я действительно начинаю затягивать петлю вокруг его шеи. Это была лихая напряженная психологическая игра.

В конце концов, нервы у фирмача не выдержали, и он начал выплачивать долги. «Золотой министр» был весьма рад этому и просил пока в контакт с ним не вступать. К концу сентября 1994 года было возвращено 500 тысяч долларов. Через неделю-другую должны были вернуть оставшиеся 200 тысяч. И тут «Хозяин» начал избегать встреч и разговоров. Когда я его поймал-таки в депутатском зале аэропорта Домодедово, он заявил, что никакой моей заслуги в возврате долга нет и о выплате гонорара речи быть не может.

Выхожу из игры

Такой поворот событий я, в принципе, предвидел. Поэтому высказал ему свои соображения по поводу:

— Гонорар был слишком велик, чтобы Вы действительно собирались его выплатить. Хотя думаю, что я сумел бы распорядиться народными деньгами во благо республики. Поэтому прошу выплатить мне 2 тысячи долларов, на которые я поставлю помогавшим мне ребятам несколько ящиков выпивки. На этом и разойдемся. «Хозяин» согласился, но слова не сдержал.

Тогда я позвонил ему в Бишкек и предупредил, что выхожу из игры. Он, наверное, не понял, что это значит, и, похоже, даже обрадовался.

На следующий день я позвонил «фирмачу», представился и попросил аудиенции по вопросу, представляющему взаимный интерес. Даже по телефону чувствовалось, как он напрягся. Через полчаса я вошел в роскошный кабинет. Не тратя времени, объяснил суть проблемы, извинился за причиненное беспокойство:

— «Золотой министр» обманул меня, и я выхожу из игры. От Вас мне ничего не надо. Те 200 тысяч долларов, которые Вам осталось вернуть, меня больше не волнуют. Хотите возвращайте, хотите — нет.

Откланявшись, я направился к выходу. Тут «фирмач» вцепился мне в рукав. Видимо, он ожидал чего угодно, только не этого. В соседней комнате накрыл стол.

— Конечно, чтобы наказать обманщика, мне хотелось бы, чтобы Вы оставшиеся 200 тысяч долларов не отдавали сразу, а еще немного попридержали, — говорю я.

В этот момент в кабинет входит бандитская «крыша», между прочим, опоздав на разборку минут на сорок. Знакомимся, представив друг другу удостоверения: я — ветерана ассоциации «Вымпел», он — лицензию охранника на право ношения огнестрельного оружия. Фирмач объясняет проблему:

— Эркебек предлагает попридержать возвращение денег.

«Крыша» от смеха съезжает со стула. Через полчаса я ухожу. Мы расстались довольными друг другом. За воротами особняка среди редких прохожих заметно нервничают «бройлеры». До дверей своего офиса топаю с бандитской наружкой на хвосте. Но это уже было не опасно.

В январе 1995 года последний раз говорил по телефону с «фирмачом». Он спрашивает, возвращать или нет 200 тысяч.

«Золотой министр», уцепившись за 2 тысячи долларов, потерял гораздо больше.

Политические последствия

Осенью 1996 года я опубликовал статью «Золотой бешбармак» на страницах киргизской оппозиционной газеты «Республика». Эффект был сродни атомному взрыву. «Хозяин» рвал и метал. Срочно выехал в Москву. Друзья предупредили меня:

— Возможно, он захочет с тобой расквитаться.

— Вряд ли. Скорее всего, он поехал на встречу с «фирмачом» подчистить хвосты.

Оппозиция, долго и безуспешно искавшая на «золотого министра» компромат, подняла вопрос на Верховном Совете. Скандал с трудом удалось замять. Однако героя статьи прокатили с должностью первого вице-премьера республики. Он предпринял ответные действия через прессу. Одна республиканская бульварная газетенка заклеймила меня позором. Начали муссироваться слухи о том, что за свою «заказную» статью я получил 50 тысяч долларов! Я подумал, что, пожалуй, было бы здорово получить сумму, хотя бы в десять раз меньшую. Почему бы «Хозяину» не подать на меня в суд за клевету? Или республиканской прокуратуре не возбудить уголовное дело по факту публикации? Вместо этого за дело взялись парни из госбезопасности, наехали на моего брата Джакыпа. Джакып мною был страшно недоволен. Он являлся убежденным сторонником Аскара Акаева и считал, что своими статьями я подрываю престиж акаевской команды в преддверии новых президентских выборов. Да и «золотой министр» приходится нам дальним родственником. Зачем выносить сор из избы? Я пообещал брату, что до завершения президентских выборов больше не буду публиковать ничего такого.

Талибы

Мой старый друг, генерал-майор МГБ Афганистана, с которым имел удовольствие повстречаться недавно, рассказал, что один из моих учеников даже командует батальоном талибов! По словам генерала, затянувшаяся война между моджахедами надоела не только афганцам. Идея сменить вывеску для объединения афганских племен и прекращения войны с использованием движения послушников медресе (по-русски что-то вроде воинствующих монахов) принадлежит ЦРУ, финансируют движение шейхи, а оружие дает Пакистан. Упертый Гульбеддин Хекматиар, возомнивший о себе слишком много и забывший об истинных хозяевах, был вытеснен пакистанской армией на территорию Афганистана и с полусотней верных сподвижников ныне влачит жалкое существование в одной из отдаленных провинций. Его моджахеды, неплохо воевавшие с Советской армией, либо уничтожены, либо рассеяны. В таком же положении оказался другой лидер моджахедов Саяф. Это удивительно, но факты налицо: талибы за короткий срок захватили (а может, освободили от моджахедов) треть Афганистана. Генерал объясняет сей поразительный феномен тем, что талибам удалось в первую очередь выиграть идеологическую войну, внушив противнику, что убийство послушников Аллаха — самый тяжкий грех. Правоверные якобы разбегались, не принимая боя, при одном их появлении. Жители Кабула восприняли их приход с радостью и надеждой на завершение братоубийственной войны. Потому что моджахеды, в основной своей массе состоящие из диких горцев, никогда не знавших электричества и водопровода, устроили в городе жуткий бардак и беспредел. А талибы — ребята грамотные. В Кабуле сейчас восстановлены электро- и водоснабжение. Сейчас они прорабатывают вариант национального примирения и всеобщей амнистии, возвращения на родину всех вынужденных переселенцев, в том числе и тех, кто проживает в странах СНГ. По словам генерала, убийство Президента Наджибуллы и его брата — не их рук дело (хотя именно они взяли на себя ответственность, о чем нынче сильно сожалеют). На следующий день после убийства в Кабул приехали близкие родственники и увезли тела казненных. Похоронили их с почестями в родном селе. Во многих столицах мира, в том числе и в Москве, прошли траурные митинги, посвященные памяти первого афганского президента. Это свидетельствует о том, что Наджибуллу уважали. По сравнению с ним, смерть Бабрака Кармаля в мировых средствах массовой информации освещалась скупо. Похоронили Бабрака Кармаля в Хайратоне на узбекско-афганской границе.