– В твоем подсознании.

– Понятно. Выразитель подстраховался. – Кирилл мысленным усилием создал пси-фильтр и «прочесал» им лабиринты подсознания в поисках «маяка». И внезапно наткнулся на волевую структуру Ювинги-Утолина.

«Эй, полковник, не щекочись!»

– А теперь я тебя… – Динозавр вытянул вперед чешуйчатые лапы.

– А теперь ты будешь выполнять мою волю! Я переориентирую твою программу! Найди свого бывшего повелителя и забери его! Но женщину-носителя, в которой он сейчас обитает, не трогай! Понял?!

Динозавр сжался как от удара, уменьшился в размерах, превратился в ворона и растворился в воздухе.

Послышался вздох потрясенного Лаврентия:

– Ну ты даешь, Иваныч! Давно бы так! Я не люблю, когда меня ограничивают. Кстати, я что-то не понял насчет автоответчика…

«Выходи, оператор!» – тяжело приказал Кирилл.

«Куда?!» – оторопел Ювинга, сжимаясь в ком энергии и пытаясь отгородиться от волевого воздействия.

Кирилл поискал глазами предмет, куда можно было бы внедрить психоматрицу Ювинги-Утолина – уничтожать его он не хотел, – и наткнулся на взгляд Лаврика.

«Киндинов тебе подойдет?»

«Что ты задумал?»

«Не знаю, как ты это сделал, но маячок – твоих рук дело. И внедрил ты его мне еще на Земле. Выходи!»

Кирилл сжал мысленной рукой заметавшийся ком энергии, принадлежащий пси-структуре Ювинги, выдернул его из своего сознания и подсознания и одним тычком вогнал в голову Лаврика.

Компьютерщик пошатнулся, схватился обеими руками за голову, глаза его на несколько мгновений остекленели. Потом в них пробился свет понимания, он погладил лоб, бросил на Кирилла взгляд исподлобья и облегченно вздохнул. Улыбнулся. Но теперь это была не его улыбка, а скорее капитана Утолина.

– Ох и тяжела твоя десница, полковник! Спасибо, что не засунул меня в этот камень. Была у тебя такая мысль. Но не держи зла, Кирилл Иванович, я ведь тоже ограничен в своих знаниях, поступках, желаниях и выборе. Не я в тебя запихивал маячок, а наш приятель Диаблинга, по заданию Выразителя, когда добывал для нас костюмы. Я узнал об этом уже потом, когда мы вышли в путь.

– Почему же не предупредил?

– Мы с тобой прошли так глубоко к Истокам, что это перестало иметь значение. Однако вынужден признать, что ты сильно вырос, полковник, за время нашего путешествия. Вот так запросто вышвырнуть меня из своего сознания обычному человеку не под силу.

– Спасибо за комплимент, – буркнул, остывая, Кирилл.

– Это констатация факта, – пожал плечами Лаврик-Ювинга-Утолин. – Но мы еще не довели дело до конца.

– Мы и не сможем довести его до конца.

Лаврик прищурился в сомнении.

– Не понял.

– Объект, который мы запустили, не является Задатчиком Базовой Программы и находится в буферной зоне «нулевой» реальности, на периферии Сети.

– Как тебе удалось это выяснить? И что это за объект?

– Порт связи. Я включил всего лишь порт связи с Задатчиком, не более того. Он многомерен и каким-то образом составляет часть самого Задатчика, находясь одновременно в «нулевой» реальности, то есть принадлежа Гиперсети, и за ее пределами. Но сомнений в том, что этот порт выходит в Сеть, у меня нет.

– Я понял… Пес!

– Совершенно правильно. Пес создан в Сети и принципиально не может выйти за ее пределы!

– Как же я сразу не дотумкал! Ведь были определенные сомнения… Наверное, при внедрении психоматрица потеряла значительную часть интеллекта, что весьма печально. Однако нам теперь надо подумать о себе, коль все так закончилось.

– Не все, – качнул головой Кирилл. – Я не вернусь без жены.

– Не сходи с ума! Даже будучи МОР-оператором, прямой бой с Выразителем ты проиграешь! Он не просто существо, но разумная вселенная! Вдумайся в это слово. Он тебя превратит в пыль, в элементарные частицы, в ничто!

– Авось не превратит. Без Лили я не вернусь. Я… люблю ее!

Лаврик-Ювинга скривил губы.

– Как же вы, люди, зависите от эмоций, чувств, переживаний, желаний… внезапных озарений. Хотя, может быть, без них жизнь вообще не имела бы смысла?

– Можешь уходить, – угрюмо усмехнулся Кирилл. – Опираясь на файл ПН, ты пересечешь границу и…

– Я остаюсь.

Кирилл поднял бровь.

– Не пожалеешь? Ведь мы скорее всего погибнем.

– Вопросы войны и мира, жизни и смерти надо решать просто. Шашки наголо – и вперед! – Лаврик засмеялся.

Внедрение психоматрицы Ювинги-Утолина изменило его настолько, что перед Кириллом стоял совсем другой человек.

– Что ж, если мы объединим усилия… – Кирилл не закончил.

Камень с письменами вдруг ожил и, претерпев множественную трансформацию, превратился в Лилию. Женщина глянула на замерших мужчин, прошлась по траве, касаясь ее метелок руками; трава при этом съеживалась и чернела. Глаза Лилии казались бездонными, заполненные тьмой.

– Вы все-таки провели меня, – заключила она басовитым мужским голосом, от которого вибрировал воздух и дрожала земля. – Надеюсь, вы понимаете, что заслуживаете самого сурового наказания. Нельзя обмануть Хозяина и не понести кары!

– Ты сам себя обманул, – хрипло выговорил Кирилл, чувствуя поток силы, соединяющий его с земной реальностью. Хотя, с другой стороны, он понимал, что Создатель Сети действительно намного мощнее, сильнее и объемнее, чем Метавселенная Земли, и не ограничен оболочкой человеческого тела.

Лилия с задумчивым видом оглядела его, кинула насмешливо-презрительный взгляд на изготовившегося к прыжку Лаврика.

– Вы меня очень разочаровали, джентльмены. Для теней вы зашли слишком далеко, и я даже не знаю, какого наказания вы достойны.

– Мы равны! – с вызовом сказал Лаврик-Ювинга.

– Да? – скептически выгнула бровь Лилия. – Что-то нынче зайцы храбрыми стали. Может быть, поборемся? Или сыграем?

– Можно и сыграть.

– В шахматы, в карты?

В руке Лилии появилась колода карт, сама собой раскрылась, устроила хороводы превращений и переходов фигур друг в друга, пока не остались одни тузы.

– Во что сыграем?

– Не ёрничай, – сказал Кирилл, чувствуя качание пространства вокруг. – Возможно, для тебя мы всего-навсего тени, но мы действительно равны – в выборе.

Карты, струей взмывшие вверх, растворились в воздухе. Лицо Лилии стало твердым, тяжелым и презрительно-высокомерным.

– Это следует понимать как вызов?

Кирилл и Лаврик переглянулись.

– Ты сам – вечный вызов, – проговорил Кирилл. – А мы – твои дети, пусть и виртуальные. Хочешь наказать нас – наказывай, если получится, но не унижай!