никто сразу не понял. Подобравшись достаточно близко к стене, было сложно понять откуда шёл огонь. К тому же после взрыва устроенным Гилбертом, некоторые псы наспех соорудили подобие окопов и укрытий, используя бесконечные, в их случае, мешки с песком. Эти груды сейчас лежали небрежными линиями почти везде и строили их даже в этот момент. Длинные полоски бежевых мешков сейчас окружали всю крепость в полукольцо, оставляя лишь несколько выходов для того, чтобы танки проезжали.

За одной из таких куч и сидел собачий убийца. Расположившись в удобном положении и с целым ящиком патронов он просунул длинный ствол пулемета в импровизированную бойницу. Рядом с ним сидело около десятка псов, один из которых помогал ему. Ещё один пулемётчик сидел на пустом ящике из под тех же патронов, а компанию им по бокам составляли обычные солдаты. Вернее новички, которые себя ими считали.

Эти щенки были по большей части бесполезны, что однако не мешало им нахваливать себя, в любое свободное время.

Пулеметчик пару минут не отрываясь смотрел в прицел. Его острый глаз искал движение безуспешно пытающихся выжить котов или счастливчиков, что как то улизнули. Такие тоже были, он уверен. Не первый раз он вытворял подобное. Но он быстро потерял интерес к происходящему. Где то недалеко взорвался ближайший танк, и, несмотря на то, что он был далеко, они все повернулись. В воздухе уже царил смрад смешанный с выхлопными газами, запахами крови и чего то женного. Чтобы перебить вонь, он достает пачку сигарет, затем попросил огонька у своего помощника и с довольной улыбкой прислонился обратно к прицелу, чтобы через секунду упасть мёртвым с дыркой во лбу от пули Гаврилы.

Пару секунд никто ничего не понял. Все было слишком быстро. Крупный пёс валялся пластом на песке, с красной дыркой во лбу и заженной сигаретой во рту. Его помощник, дворняга габаритов поменьше, ничего не понимая, заглянул в прицел за что в ту же секунду поплатился. Быстрая, как свет, пуля пронзила его второй глаз и тот с ужасом схватился за него. Крик истинного испуга на секунду разодрал пулеметный треск соседа и на него посмотрели остальные. Сквозь его пальцы текла кровь и какая-то жижа, бывшая его глазом, на лице застыла гримаса гнева и испуга. Затем он что то прорычал и побежал в сторону крепости. Новички заткнулись.

Гаврила, Юля и Федя лежали втроём под своим мотоциклистом. Колеса ему спустило, а фара разбилась. Другими словами поехать на нем они не смогли даже не будь они на поле боя. Федя держал бинокль, что позаимствовал у мёртвого соседа мотоциклиста. Когда он его взял, тот был ещё живой. На его каске был замысловатый символов какой-то сектантской общины. С помощью бинокля и опыта Федя смог понять место выстрела, а так же определить даже калибр и оружие. Крупный собачий пулемёт РАП-42, предназначенный как раз для таких засад. Гаврила был единственным у кого на винтовке был увеличивающий прицел. И пожалуй самым метким. Дальше дело было за малым.

— Ну что там мальчики? — спросила Юля. Чувствовала сейчас она себя немного бесполезно, но понимала, что это всего лишь временные условия.

— Двоих убил. Ищу остальных. — коротко ответил Гаврила.

— Неплохо. — поразился шепотом Федя, у него в голове не укладывалось, что он попал. Просто не верил. Он снова посмотрел в бинокль и не обнаружил никого около пулемёта. — Где ты этому научился? — наконец сказал он. — Не уж то у вас задержались деньжата на какие то стрелковые курсы? Ты же вроде не из богатых.

Федю это вдвойне удивляло, ведь несмотря на то, что Гаврила ему нравился, надо было признать, умом он не блистал совсем. Это он ещё заметил во время их путешествия, когда Гаврила даже не знал как называется их подразделение. Слово мотоцикл Гавриле кстати ему до сих пор казалось странным пришельцем. Как и все окружающие.

— Я очень часто кидался камнями на свалках. — без тени гордости ответил он. — Иногда приходилось кидать их в драках… Да мы так даже иногда играли, пока Русик не убил камнем Женю Гарова. — спокойно ответил он, хотя мысленно поморщился от этих воспоминаний. Русик был амбалом для своих лет и больше напоминал какого-то коренастого гнома, нежели ребёнка. И в какой-то момент не подросчитав свои силы тот зашвырнул камень размером с теннисный мяч (хотя Гаврила и не знал что это) в голову Жени. Из уха Жени потекла кровь и тогда ребята поняли, что доигрались… — После этого кидались чем то другим, главное не камнями. Например шишками. Я там тоже был самый меткий. — добавил он.

"Кидался камнями..? — подумала Юля — это у них считалось развлечением? В каких условиях он вырос, разве такое может допустить?" А потом сама вспомнила свое же детство, по этому ничего не сказала. Все мы почему то имеем представления о хорошем детстве, даже те, у кого его никогда и не было.

Она мысленно ругала себя. Ее любопытство ушло все на Льва, а про Гаврилу, кроме того, что он немного глуповатый деревенщина она ничего толком не знала. В этот момент она почувствовала себя дурой. Попыталась отвести от них взгляд в сторону. Два или три кота что тоже уцелели посчитали затею безнадежной и оставили от себя ведущую вниз борозду.

В ту же секунду третий выстрел раздался из винтовки Гаврилы и по ту сторону стенки из песочных мешков упал второй пулеметчик. Пару секунд пулемёт ещё не замолкал, но потом опустился дулом в песок. Остальные псы уже начали думать об отступление в этот момент, но все таки смогли удержаться. Пожалуй единственная причина была в том, что командир обещал повесить их кишки посредине в крепости, если кто то удумает сбежать.

Федя смотрел на Гаврилу, как смотрят обычно на редкий экспонат. Истуканским, немного тупым и удивлённым взглядом, будто не веря, что такое может быть. Но доказательство было перед ним. Такой отличный глазомер. Хотя в их группе были те, кто мог бы стрелять из винтовки чётче (в том числе и покойный Петр), но глазомер был лучше все равно у него. Гаврила просто ещё не до конца чувствовал винтовку в руках и чтобы грамотно прицелиться ему требовалось слишком много времени. А спешка никогда не доводила не до чего хорошего.

Федя мог отличить калибр по одному отверстию, а так же определить большую часть оружия по звуку. Заслуги его отца, хотя Федя никогда не противился от таких не детских развлечений. Но такого глазомера у него не