Уж ради Тобо я постараюсь, чтобы она хотя бы на день приблизилась к тому, чтобы стать старой чародейкой.

* * *

Мурген добыл пускатели огненных шаров для себя и Тай Дэя. Дядюшка Дой добыл сам себя вместе с Бледным Жезлом и пригласил себя поучаствовать в игре. Может, он и в несколько раз старше меня, зато до сих пор проворнее. Он и его ученики крались через искалеченный сражением лес настолько тихо, что я уже начал гадать, не оглох ли я ненароком. Мои старые кости заупрямились, и кончилось тем, что я очутился в арьергарде. Сегодня все тело упорно напоминало, что я был тяжело ранен, и не очень давно. Впрочем, оно это проделывало почти ежедневно.

Я так и не успел снять доспехи Жизнедава. Хотя их хсиенская копия вела себя потише изготовленного Душеловом металлического оригинала, я громыхал, как повозка с железным ломом.

Несмотря на совет Госпожи, я все же прихватил копье Одноглазого.

Летательный столб Шукрат дрейфовал следом за ней. На нем восседали мои вороны. Одна указывала направление, вторая вскоре отправилась передать праздничный привет в тыл.

Где-то в мире сегодня наверняка отмечали праздник. И судьба позволила мне разглядеть вдалеке Гоблина – явно в отключке, каким он обычно бывал в те дни – полжизни назад, когда вдрызг напивался, придумывая себе повод для праздника. Я перехватил черное копье поудобнее.

Девушку я тоже заметил. Она уже ходила, но совсем как пьяный, который вот-вот вырубится. Мне вспомнилось, как давным-давно я вместе с братом по имени Ворон устроил по поручению Душелова засаду на чародейку Шепот. Ирония судьбы. Тогда эта безумная женщина была нашим нанимателем. А теперь работает на нас. Точнее, получит возможность работать на нас, если я сумею сохранить ей жизнь. А это может оказаться нелегко.

А теперь мне было больно видеть девушку и своего старого друга. Жаль, нет у меня оружия, которым я мог бы завершить все здесь и сейчас.

Копье Одноглазого шевельнулось в руках.

Я указал на зловещую парочку Мургену и Тай Дэю и выдохнул:

– На обратном пути. Когда вынесем Тобо и Ревуна. – И показал на их бамбуковые шесты.

Мурген изобразил невозмутимость. Тай Дэю даже изображать не пришлось. Насколько я могу судить, лицо Тай Дэя не способно отображать эмоции. Дой кивнул. Дядюшка Дой и неприятная необходимость – старые приятели.

– Я сам это сделаю, если ты не сможешь, – сказал я Мургену. Иногда нужно уметь окружить сердце каменной стеной.

Приблизившись еще на несколько шагов, мы ощутили то эмоциональное явление, о котором докладывали солдаты. Но девушка все еще не отошла от шока, поэтому мы смогли сохранить здравость рассудка. Мне пришлось лишь сосредоточиться, чтобы не раствориться в любви к Дщери Ночи.

Могу представить, насколько хуже обстояло дело, когда она полностью владела всеми своими магическими способностями.

До Тобо мы добрались без происшествий. Ревун лежал футах в десяти от него и каким-то чудом хранил молчание. Боги иногда играют в поразительные игры…

Я осмотрел Тобо, прежде чем позволил его трогать. Пульс оказался сильным и ровным, но все его тело покрывали порезы и ссадины, усугубленные множественными переломами костей. Да, парень надолго вышел из строя.

– Он был бы цел, если бы надел вот это, – прошептала Шукрат, показывая на свое одеяние. Кажется, оно защищало еще и от чар – как девушка и обещала, она совершенно не ощущала действия эманации, испускаемых Дщерью Ночи.

Зато всем остальным приходилось с ними бороться, и борьба эта становилась все труднее по мере того, как Бубу приходила в себя.

Мы уложили Тобо на грубые носилки и подвесили их к летательному столбу. Ревуна мы уложили прямо на столб и привязали. Он пострадал не очень сильно, просто никак не мог прийти в сознание. Лохмотья защитили его лучше всякой брони.

Но ему придется отыскать какой-нибудь переулок и порыться в выброшенном тряпье. Ему отчаянно требовался новый «костюм», потому что оставшиеся на нем тряпки не дотягивали даже до стандарта лохмотьев.

Я велел Тай Дэю и Мургену собрать как можно больше обрывков ковра-самолета, не привлекая к нам внимания таглиосцев. Вдруг они смогут что-нибудь узнать, изучив эти лоскуты? Нам вовсе не хотелось, чтобы у Гоблина и Бубу появились блестящие идеи о повышении своей мобильности.

А Ревун выбрал как раз этот момент, чтобы очнуться, потянуться и поприветствовать мир добрым воплем. Я зажал бронированной перчаткой рот этой мелкой сволочи, но на секунду опоздал.

И вокруг нас стали собираться защитнички Бубу. Гоблин тоже очнулся и принялся озираться, все еще ошарашенный. Некто, кому не терпелось закрыть Дщерь Ночи от опасностей своим телом, бросился к ней и врубился в Бубу с такой силой, что свалил ее с ног и оглушил едва ли не больше прежнего.

Чары «люби меня» заметно ослабели.

Материализовались шестеро таглиосских солдат. Первые двое мгновенно остановились, увидев меня и Шукрат. Идущие следом наткнулись на них, и вся компания повалилась.

Дой с юношеским проворством бросился вперед. Бледный Жезл засверкал в танце смерти.

Появились новые солдаты. Гораздо больше. Мурген и Тай Дэй опустошили принесенные с собой бамбуковые шесты, затем выхватили мечи и начали плести стальной гобелен вместе с Доем.

– Уходи. Немедленно, – сказала мне Шукрат. – Просто толкай рейтгестиден. И он полетит перед тобой. – Только по прямой, как я немедленно обнаружил, – если только несколько человек не навалятся на него как следует и не заставят двигаться по прямой, но уже в другом направлении.

Но сейчас мне никто не мог помочь. Родственники Тобо были заняты, превращая таглиосскую армию в мелко нашинкованный корм для ворон. А Шукрат играла в прятки с группой таглиосских лучников.

Когда их стрелы достигали ее, она словно на мгновение теряла очертания. Черная ткань окутывала ее непроницаемым облаком.

Внезапно Шукрат выбросила облако поблескивающих обсидиановых чешуек. Хотя ветер дул нам в лицо, облако направилось к таглиосцам, и через секунду вражеские солдаты уже отчаянно бранились, хлопая себя по всему телу и позабыв обо мне.

Превосходно.

Я видел, как Гоблин и Одноглазый устраивали друг другу похожие подлянки, обычно с пчелами или осами. Как-то раз один из них напустил на другого армию муравьев. Почти всю жизнь немалая часть их изобретательности уходила на выдумывание новых способов досадить друг другу.

Как мне их теперь не хватает…

Те, кто вольно или невольно стал таглиосским защитником мессии Обманников, выбрали для этого неудачное время. Родственники Тобо пускали им кровь ручьями.

И тут проклятый Гоблин подпрыгнул, точно выскочивший из могилы изголодавшийся вампир, и приземлился среди своих солдат. Трое из четырех упали. Доя, Тай Дэя и Мургена расшвыряло, как тряпичных кукол. Казалось, их мечи не способны причинить ему хоть какой-то вред, а самые яростные удары словно натыкаются на пропитанный водой древесный ствол. И вреда наносят примерно столько же, сколько такому стволу.