Я решил выяснить, где оказался, поэтому в промежутках между медитациями и лечением общался с местным населением. Сказал, что память потерял, в это легко было поверить: с такой-то травмой неудивительно. Мне много что рассказали, но если коротко, то вот что происходит.

Оказался я на планете Зелия конфедерации Элиот, входившей в Содружество. Государство не Окраинное, а Центральное, хоть и находится на границе. Его подпирают два государства Окраинных миров. Однако напали не они, а сосед – республика Гоми. Ха, гомики, их тут так и называют. Вроде и демократическое государственное образование, но рабство у них вполне себе законное явление – удивительно, но факт. Планета Зелия находится на границе республики, поэтому неудивительно, что первой страдает во время таких набегов. Это ведь не первая попытка захвата, республиканцы уже захватывали планету, но потом её снова отбивали конфедераты.

Меня смутило то, что республиканцы лупят по городу. Если они прибыли за рабами, то зачем убивать товар, за который можно получить деньги? Это же идиотизм. Оказалось, тут неподалёку космопорт с военной базой, и бьют в основном по ним, а микрорайону, в котором мы находимся, случайно достаётся. В системе имелся крупный и мощный приграничный флот, так что есть надежда, что отобьются, хотя, судя по бомбардировке, республиканцы набрали достаточно сил, а потому исход предугадать сложно.

Из местных меня никто не опознал, но я грязный был, как чушка, окровавленный и в пыли. Когда закончится этот налёт, можно будет узнать, в чьё тело я попал, в архивах наверняка есть информация. Пока же меня называли Ником: это самое распространённое мужское имя на планете. Может, и угадали, поди знай. Аккуратно спросил о псионике – не слышали, даже не знают, что это такое. Уже хорошо.

Трое суток мы просидели в подвале. Отхожее место сделали в кладовке у лестницы наверх, заваленной взрывом: там стоял бак с крышкой. Меня не беспокоили, только воду выдавали и еду, так что я плотно приналёг на восстановление. Медкапсулы рядом не наблюдается, поэтому всё придётся делать самому.

Приналёг я в основном на гематому, которую на третий день убрал полностью, и на перелом, зарастив его на треть. Трещина и сама зарастала, а я активно ей помогал. Рану пока не трогал. У бывшего хозяина этого тела была густая копна волос, она и прикрыла рану, остановив кровь, а потом мне её перевязали. Чуть позже обработали рану и наложили нормальную повязку: среди находившихся в подвале людей нашёлся медик.

Кстати, по волосам. У меня были выбриты затылок и виски, а сверху – копна чёрных волос, свисающих длинными прядями. О, как у пальмы свисают. Сейчас, правда, всё это в колтун превратилось, слипшись от крови, грязи и пыли, но среди детворы я приметил ещё двух парнишек с такими же стрижками и смог сообразить, что и у меня на голове такой же кошмар. Может, тут такая мода, но мне подобная причёска не нравится. Надо будет сбрить. Вообще, я привык в последнее время с бритой головой ходить – пока не погиб от взрыва звезды.

Трое суток в подвале. Бои шли уже на планете. Полицейский время от времени выбирался и наблюдал за округой, его подстраховывал один из мужиков. И вот сегодня полицейский, вернувшись, сообщил, что наших солдат больше не видно, а вот группы прочёсывания республиканцев повсюду. Он видел, как они гнали куда-то большую группу горожан: видимо, убежище вскрыли. Это означало, что оборона сломлена, и наши флотские ушли, оставив планету на разграбление. Как обычно. Не в первый раз.

А вот то, что произошло дальше, меня немало изумило. Полицейский сказал, что сидеть в подвале нет смысла, всё равно найдут, так что нужно выходить и сдаваться республиканцам: мол, этим мы сохраним себе жизнь. А то мало ли найдут нас здесь и гранату сюда кинут, с них станется.

Ещё больше меня удивило то, что его все послушались: мол, раз он так говорит, значит, так и нужно сделать. Все начали собираться и через пролом в потолке выбираться наружу. А там, оказывается, уже патруль республиканцев ждал и принимал будущих рабов.

Я сидел в своём углу и без особого интереса за всем этим наблюдал. Меня хотели тоже дёрнуть наружу, руки подавали, но я отрицательно мотал головой. В принципе, имея пси-дар, я сбегу без особых проблем, тут ведь о псионах и не слышали, но вот так сдаваться не хочу. Вся моя сущность восставала против этого. Я ещё побарахтаюсь.

Народ весь постепенно ушёл, я же собрал свои вещи, скатал подстилки и оба спальника и убрал их в баул, а потом пошёл в угол с припасами, чтобы набрать воды и еды. Как раз в этот момент в провал на кучу мусора спрыгнул республиканский солдат в лёгком бронекостюме и осветил подвал фонариком, закреплённым под стволом импульсной винтовки. Я спрятался за кучей припасов, и он меня не заметил. Потом сверху ему подали ещё ручной сканер для поиска биологических объектов, и он просветил им подвал.

– Странно, пусто, – сообщил он кому-то наверху. – Хотя был же сигнал, вроде подросток, мальчишка.

– Может, есть другой выход?

– Полицейский сказал, что нет.

– Так посмотри.

Это прозвучало как приказ, и солдат стал обходить подвал. На кучу мусора спрыгнул второй, который его подстраховывал.

Солдат осмотрел весь подвал, мимоходом тиснув из штабеля припасов упаковку печенья с начинкой и коробку сока и рассовав их по карманам. Осмотрел кладовку, служившую нам туалетом, заваленный выход и, вернувшись к провалу, сообщил, что в подвале пусто, к тому же и сканер ничего не показывает.

– Как-то сбежал.

Они ушли через провал, а я ещё держал на себе пси-защиту, чувствуя, что ещё немного – и мана закончится. Как показал опыт, от сканера такая защита вполне действенна, а ворошить мусор, под которым я спрятался, солдат поленился.

Хм, раз подвал проверили, значит, отметили, что он проверен и зачищен. А потому мне можно пока не покидать его, и это хорошо. Здесь есть еда и вода, а мне необходимо время, чтобы долечиться. Ну а дальше видно будет. Я собирался угнать у республиканцев какое-нибудь судно и свалить с планеты. Это пока не план, а так, эскизы, но не думаю, что что-то изменится.

Среди брошенных вещей я нашёл несколько планшетов, их оставили, потому что республиканцы всё равно бы отобрали. Один из них я отформатировал, сбросил до заводских настроек и стал писать болванки программ, раз в два часа прерываясь на лечение, которое активно продолжал. Свой планшет я пока