Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Никогда. Я бы этого не потерпел, – ответил Барнс.
– Прикасался ли когда-нибудь мистер Джексон к любой части вашего тела таким образом, что вам это показалось непристойным?
– Никогда такого не было. Это не та категория вещей, на которую бы я закрыл глаза.
Бретт Барнс описывал время, проведённое в комнате Майкла, как маленькие праздники. Он поделился с присяжными, что помнит, как в комнате с ними бывали его сестра, племянники Майкла, а также Фрэнк, Альдо и Мари Николь Кассио. Иногда и Маколей Калкин играл там вместе со всеми. По словам Барнса, эти времена он вспоминает с любовью.
Рассказывая о веселье в Неверленде, Бретт говорил о том, как они ели всевозможную еду, смотрели кучу мультфильмов, катались в парке развлечений, играли в компьютерные игры и ездили на мотоциклах по территории ранчо.
– Вы знаете об обвинениях, заключающихся в том, что мистер Джексон неподобающе прикасался к вам, когда вы были вместе с ним? – спросил Мезеро.
– Да, знаю. И я ужасно взбешён, – сказал Барнс.
– Вас это разозлило?
– Да.
– Отчего же?
– От того, что это неправда. И от того, что в это дело впутали моё имя и смешали его с грязью. И мне действительно все это очень и очень не нравится.
По лицу Барнса наблюдатели в зале суда могли видеть, что тот рассержен. Он не понимал ложных обвинений, сделанных бывшими сотрудниками Неверленда. В особенности тех обвинений, о которых говорили работники, пытавшиеся вымогать у Джексона деньги. Молодой человек был наслышан о циркулировавших слухах, которые пустили раздосадованные члены обслуживающего персонала, будто он и Майкл вместе принимали душ. Бретт Барнс заявил присяжным, что ничего подобного никогда не было, и что эти люди распространяли ложь.
Барнс описывал Джексона как давнишнего друга, как человека, с которым он поддерживал отношения на протяжении многих лет. Было очевидно, что молодой человек наслаждался дружбой с Джексоном, который, по его словам, был им "как член семьи".
Когда Рон Зонен приступил к перекрёстному допросу, он захотел, чтобы Бретт Барнс уточнил, как часто он оставался в комнате Майкла. Барнс решительно и без колебаний ответил, что всегда спал там. Но Зонен полагал, что в этом есть что-то предосудительное, и хотел, чтобы Барнсу стало стыдно.
– То есть, сэр, это правда, что вы практически всё время ночевали в его спальне, так? – спросил Зонен.
– Да, – подтвердил Барнс.
– И в это время, кроме вас и Майкла Джексона, в комнате никого больше не было, правда?
– Нет, не правда.
– Не могли бы вы назвать нам имена людей, которые оставались в спальне вместе с вами? – попросил Зонен.
– Моя сестра. Маколей Калкин. Левон и Элайя, – начал вспоминать Бретт, – Также там бывали Фрэнк, Эдди и Доминик, и сын Майкла Принс.
Зонен с трудом мог поверить в услышанное, когда Барнс свидетельствовал, что он продолжал оставаться на ночь в спальне Майкла до 19 лет. Молодой человек рассказал присяжным, что он оставался в комнате Майкла вместе с его сыном Принсом Майклом I, которому на тот момент было 3 годика. И это было просто выше понимания Зонена.
Пока Бретт Барнс говорил, наблюдатели в зале суда не сводили с него глаз, пытаясь разгадать его. Было очевидно, Зонен пытался сделать всё, что в его силах, чтобы вывести свидетеля из себя. И люди ждали, будет ли он использовать тех же приёмы, что и с Уэйдом Робсоном. Когда Уэйд стоял на месте свидетеля, Зонен показал ему книгу, которая называлась "Мальчишки останутся мальчишками" ("Boys will be boys").
Эта книга, которую Зонен любил демонстрировать вместе с другой, под названием "Мальчик" ("The boy"), была изъята при давнем обыске Неверленда в 1993 году. Обе книги содержали художественные фотографии обнажённых мальчиков, так же как и фотографии мальчишек, одетых в плавки, играющих на пляже, висящих на деревьях и просто резвящихся. Когда Робсон был на месте для дачи показаний, Зонен попросил его взглянуть на книгу "Мальчишки останутся мальчишками" и сказать присяжным, являются ли эти фотографии, на его взгляд, достаточно невинными. Уэйд Робсон посмотрел на улику и заявил, что никогда её ранее не видел. После чего сказал присяжным, что, по его мнению, книга эта абсолютно безобидна.
Наблюдатели в зале суда видели, что Зонен буквально накидывался на этих молодых людей, пытаясь любым способом заставить их нервничать.
Зонен хотел подогреть интерес присяжных и засыпал юношей обличительными вопросами о непристойных действиях, поднимая подробные материалы сексуальной тематики. Эта тактика не сработала с Уэйдом Робсоном, и присяжные начали раздражаться, недоумевая, какой грязный способ на этот раз выберет представитель обвинения в попытке расколоть Бретта Барнса. Перекрёстный допрос Рона Зонена становился всё более изощрённым, и люди в зале суда приготовились к новому виду нападения.
– Мистер Барнс, как вы полагаете, быть растленным постыдно? – спросил Зонен.
– Безусловно, – ответил Барнс.
– Конечно. А почему тот, кого растлили, испытывает стыд?
Барнс попытался ответить на этот гипотетический вопрос, но Мезеро высказал протест, обосновывая его тем, что вопрос призывал к предположению, и Зонен двинулся дальше. Он расспрашивал Барнса о каждом году его жизни, начиная с момента, когда тот впервые посетил Неверленд в возрасте 9 лет. Каждый раз он задавал вопрос, оставался ли Барнс ночевать в одной постели с Джексоном в 9 лет, в 10, в 11, в 12 и так далее.
Барнс сказал, что не помнит, сколько точно лет ему было во время каждой поездки в Неверленд. Но припомнил, что спустя год после первого посещения ранчо, он снова приехал в гости к Майклу и каждую ночь провёл в его комнате.
– Вы и по сей день продолжаете спать с Майклом Джексоном? – поинтересовался Зонен.
– Нет, – ответил ему Барнс.
– Сколько лет вам было, когда вы перестали ночевать в его спальне?
– Не могу сказать.
– И почему же вы больше не спите с Майклом Джексоном?
– Ну, у него теперь есть свои дети.
Зонен будто под лупой рассматривал каждый случай, когда Барнс делил постель с Джексоном. Он давил и давил, пытаясь выставить вещи в негативном свете. Но по лицу Бретта Барнса было ясно, молодой человек уверен – ни он, ни Майкл не сделали ничего дурного.
– Вы когда-нибудь