Мышка до сих пор чуть ли не каждый вечер пересматривает альбом с фотографиями, которые получились очень живыми и красивыми.

Дела постепенно наладились, мы присмотрели уютный дом с участком, и я начал ремонт. К тому моменту, как нас станет четверо, все будет готово. Наша спальня, две детских, гостиная. И еще одна запасная комната. На всякий случай.

Я держал на руках крошечную, как кукла, девочку. Она смотрела на меня ясными голубыми глазками. Сосредоточенно, серьезно. Молча.

Интересно, что Ариша обо мне думает? Что я странное овальное пятно с глазами?

Этот детский взгляд… он совершенно космический! До мурашек.

А скоро я увижу глаза своего сына…

— Нравится? — с гордостью спросил Олег.

Сейчас я так хорошо понимаю эту его гордость! С таким же чувством я смотрю на Соню. И не могу поверить, что эта умная, забавная и веселая стрекоза — моя дочка.

Я ее отец! Эти слова мне хочется повторять к месту и не к месту.

— Маленькие девчонки — это что-то, — произнес я.

— У тебя будет мальчишка, — напомнил он.

— Кто сказал, что мы на этом остановимся?

Олег заржал.

— А кто-то буквально полгода назад называл нас кроликами и грозился обучить контрацепции!

— Я был молодым дебилом.

— А сейчас ты старый и умный?

— Сейчас я молодой отец!

Марина забрала у меня дочку. Я обнял Мышку, положил руку ей на живот… И тут мне как ударило по ладнои!

— Пинается, — нахмурилась Мышка.

— Он дал мне “пять”! — завопил я. — Мой парень дал мне “пять”!

— Не кричи, — шикнула на меня Маринка. — Ариша засыпает. Мужики — такие идиоты, — добавила она.

Мышка смотрела на меня любящим взглядом и улыбалась.

— Особенно некоторые, — вставил Олег.

— Как будто ты не говорил то же самое, когда дети пинались! — сказала Марина Олегу.

Он смутился.

— Мы — счастливые идиоты, — произнес я. — Очень счастливые.

Я обнял свою жену. Положил руку на ее живот, где подрастал наш сын. И нашел взглядом дочку, которая, по своему обыкновению, носилась как угорелая.

И вдруг понял, что этот момент — обычный, но в то же время необыкновенный — я запомню на всю жизнь. Потому что это миг абсолютного пронзительного счастья…

Конец!