автомобиля, проверил галстук, взглянув в зеркало заднего вида, взял портфель и вышел из машины.

Здание офиса представляло собой оштукатуренное бетонное сооружение, выкрашенное в белый цвет. Оно было явно старше высокого и серого ангара из алюминия и стали, стоявшего чуть поодаль. Я подошел к темно-коричневой, обшитой досками двери и нажал на круглую кнопку звонка на стене. В широких окнах по обе стороны от двери жалюзи были лишь слегка приоткрыты. Их пластины находились под таким углом, что заглянуть внутрь можно было, разве что встав перед ними на колени и устремив взгляд почти вертикально вверх, да и то рассмотреть удалось бы в лучшем случае потолок.

Прозвенел звонок. Я услышал, как щелкнул замок, открыл дверь и вошел. Передо мной простирался длинный коридор; офисное здание оказалось значительно просторнее, чем это представлялось снаружи. Больше здесь не было ничего примечательного. Оформленные в светлых тонах и ярко освещенные интерьеры — офис как офис. Большинство дверей, выходящих в коридор, были открыты. Как раз в тот момент, когда я собрался было громко спросить, куда мне идти, я услышал какие-то голоса и увидел по левой стороне коридора выглянувшего из кабинета мужчину.

— Сюда, сюда.

«Сюда, сюда», по-видимому, означало совещательную комнату с длинным столом и стульями. Хотя могло относиться и к компании мужчин, собравшихся вокруг стола. Их было трое. Двое постарше и один существенно моложе. Ни один из них не был Ханнесом Толкки.

— Садитесь, — показал на стул один из пожилых. Это был тот самый, который только что высовывался в дверной проем, чтобы показать мне дорогу. — Как Парк, потихоньку выплываете?

— Ханнес Толкки придет на встречу? — спросил я, стоя с той же стороны стола, что и человек, пригласивший меня сесть. Двое других расположились напротив.

— Он уже на пенсии, — сказал тот, что был рядом со мной. — Я Кари Лийтокангас.

— Отто Хяркя, — представился второй.

— Йеппе, — назвал свое имя молодой, выдержал двухсекундную паузу и добавил: — Саувонен.

Кари Лийтокангас снова предложил мне сесть. Ему было около пятидесяти. Среднего роста; грудь и плечи под джинсовой рубашкой производили впечатление сильно накачанных. Как будто он занимался бодибилдингом, наращивая мышечную массу, но преуспел лишь в части тела выше пояса. Широкий подбородок и высокие скулы были как у кинозвезды, но второй подбородок и мешки под глазами скорее намекали на увлечение пивом. В общем, на него недостаточно было посмотреть один раз — что-то заставляло снова взглянуть в его лицо, чтобы проверить первоначальные выводы. Отто Хяркя тоже было порядка пятидесяти; худощавый, но с брюшком и внушительными усами, сразу обращавшими на себя внимание. В последние годы мне доводилось встречать подобную растительность разве что у очень молодых людей, которые отращивали ее для эпатажа. Ну и Йеппе-пауза-Саувонен. Он со строгим выражением лица постукивал по столешнице правой рукой, а левую держал где-то глубоко под столом, и в целом походил на столб. Сросшиеся брови и карие горящие глаза. На нем была черная толстовка с надписью большими белыми буквами по-английски — «FUN MACHINE», «забавная машина».

— Прошу садиться, — произнес Кари Лийтокангас.

Его слова наконец возымели эффект: мы все сели.

— Не знал, что Ханнес Толкки вышел на пенсию, — сказал я.

— Это случилось очень быстро, — ответил Лийтокангас. — Он оставил нам подробные инструкции. Мы хотим работать в том же формате и придерживаться договора.

— Хорошо, — кивнул я, — нас это тоже устраивает.

— Великолепно, — улыбнулся в ответ Лийтокангас.

Отто Хяркя и Йеппе Саувонен тоже растянули губы в улыбке. Я посмотрел по очереди на каждого из них, и мне стало как-то не по себе.

— Так, — продолжил я, — что касается договора…

— Вот он, — сказал Лийтокангас и открыл лежавшую передо мной пластиковую папку. — А это наш каталог.

Он пододвинул ко мне сшитую стопку листов — это и был «каталог». Я пролистал страницы, чтобы найти то, что мне нужно. Обратил внимание, что цены подскочили, и по большей части весьма ощутимо. Дошел до последней страницы и перевел взгляд на сидевшую передо мной троицу. Они продолжали улыбаться.

— Не вижу тут «Прыжка лося», — сказал я.

— Но зато тут есть много другого хорошего оборудования, — ухмыльнулся Отто Хяркя.

— Рекомендую обратить внимание на «Крокодилью реку», — добавил Лийтокангас.

— Это действительно крутая штука, — отозвался Отто Хяркя.

То, как он произнес «крутая штука», не убедило меня в искренности его слов.

Я посмотрел на своих собеседников:

— Детям такое не нравится. Я ознакомился со статистикой по множеству парков приключений — от Скандинавии до Центральной Европы. Имеется небольшое исследование на эту тему, и при помощи весьма несложных расчетов становится понятно, что рентабельно, а что нет. «Крокодилья река» нигде не входит в рейтинг даже сорока самых популярных аттракционов, и большинство парков от нее уже отказалось. Это старый аттракцион низкого качества, да и у детей недостаточно сил для него.

— Ну так поищите более сильных детей, — сказал Йеппе Саувонен.

— Что?

— Йеппе имеет в виду… — сказал Лийтокангас и даже как-то придвинулся ко мне, — что это как посмотреть. Зависит от угла зрения. Хорошая лупа позволяет увидеть детали.

— Ничего не понимаю, — честно ответил я.

— Поясню на примере. Вот возьмем каталог, — сказал Лийтокангас, распахнув его передо мной на странице с «Крокодильей рекой». — Если мы немного ужмемся, то сможем дать такую последнюю цену.

Говоря это, Лийтокангас взял шариковую ручку, зачеркнул выросшую до невероятного значения цену «Крокодильей реки» и написал под ней новую. Я уставился в нее, силясь понять, что происходит.

— Это ведь то же самое, — сказал я и одновременно увидел три широкие улыбки.

— Цена дня, — сказал Отто Хяркя. — Выгоднейшее предложение, и только сегодня.

Я помотал головой:

— Это не… По договору не…

— Именно, именно по договору, причем с эксклюзивными правами. — Лийтокангас практически навалился на меня и придвинул ко мне еще одну пачку сшитых листков. — Вот.

С договором я уже был знаком. Читал его множество раз. Знал его назубок. У меня не было никакой необходимости перечитывать его снова.

— Я знаю, что сказано в договоре. И я хочу купить «Прыжок лося». «Крокодилья река» мне не нужна. И уж тем более по такой цене.

Мужчины переглянулись. Затем, как в замедленном кино, снова уставились на меня.

— Что-то не клеится у нас разговор, — сказал Лийтокангас.

— Не клеится?

— Не клеится, — подтвердил Лийтокангас. — Мы понимаем, что смена