Вокруг него толпа разочарованно и недовольно взвыла. Даже сцена содрогнулась. Объявления женщины на несколько секунд потонули в шуме. Контур сиг-Алды начал действовать, сообщив ему, что вероятность бунта невелика.

Сиг-Алда снова сосредоточил внимание на йос-Фелиуме, который принялся деловито упаковывать инструменты. Землянка что-то горячо говорила местному мужчине. Все это происходило на некотором удалении от женщины у микрофона.

Сиг-Алда начал осторожно пробираться сквозь толпу. Йос-Фелиуму придется спуститься со сцены по боковой лестнице. При некотором везении сиг-Алда его там перехватит, и они смогут улететь отсюда и вернуться на полную спокойного достоинства Лиад.

Однако оказалось, что идея встретить их у ступенек пришла в голову десяткам местных жителей. Узкий проход был забит толкающимися и кричащими варварами, что сделало спокойную встречу с соотечественником невозможной.

Сиг-Алда уселся на скамью у прохода, дожидаясь благоприятного момента, мысленно повторяя упражнение на счет, предназначенное для сохранения терпения в раздражающих ситуациях. Добившись нужного результата, он начал оценивать переменные.

Он не знал, что йос-Фелиум настолько хороший музыкант: в его досье говорилось только о склонности к игре на омнихоре. Однако звуки последнего произведения, хотя оно и было явно местным, благодаря усилиям агента превратились в нечто вполне достойное. А сам агент… Сиг-Алда воспользовался режимом воспроизведения, имеющимся в Контуре, чтобы понаблюдать за последними моментами выступления… Сам агент был ничем не обременен и полон энергии. Все три исполнителя играли со страстью.

Неожиданно Контур включился без команды, а сиг-Алда поймал себя на том, что почти вслух повторяет правило: «Бесстрастность, расчет, контроль, успех».

С вероятностью 0,82 действия йос-Фелиума не соответствовали тем, которые предусмотрены для действующего агента. Сиг-Алда продолжил анализ. Оказавшись на примитивном мире без корабля, легко потерять надежду и попытаться целиком отдаться новой жизни, добиваясь в ней успеха… Он содрогнулся – отчасти от холода, который начал проникать в зал, когда из него начали выходить слушатели, а отчасти от мысли о необходимости сколько-нибудь долго жить, полагаясь исключительно на страсть.

Конечно, следует принять во внимание и такую вероятность: шрам на лице (а в конце концов, сведения Хунтавас исходили от мелкой сошки, и к тому же пьяной) – это только малая часть серьезной травмы головы, которая привела к частичной инвалидности. Возможно, должным образом проведенного лиадийского лечения окажется достаточно, чтобы агент послушно вернулся в лоно единомышленников.

Наконец трио смогло продолжить свой путь, но местные окружали его настолько плотно, что сиг-Алда счел за лучшее просто пристроиться к хвосту процессии и пойти следом. В конце концов должен представиться удобный случай.

И можно было подумать, что эта мысль оказалась спусковым устройством: события приняли неожиданный оборот. Телохранительница отделилась от группы! Если ему удастся ее перехватить и, возможно, исключить из уравнения, варианты развития событий станут яснее. Он мгновенье помедлил – и увидел, как толпа снова сомкнулась вокруг йос-Фелиума и местного музыканта.

Получив «добро» Контура, сиг-Алда начал действовать.

Ярмарка

– Еще одно выступление? – риторически вопросила Мири, пока они шли по проходу. – Она что – сбрендила?

Вал Кон улыбнулся и отбросил волосы со лба.

– По крайней мере у нас есть два часа, чтобы подготовиться – и отдохнуть.

– Угу, как же. Не знаю, как ты, а я настолько взвинчена, что не заснула бы, даже если бы ты дал мне по голове кирпичом.

– Возбуждение от выступления перед публикой, – пробормотал он. – Это значит, что ты пела с самым глубоким удовольствием.

– Наверное. – Она остановилась, глядя в сторону выхода. Высоко над головой гудел, в натянутом брезенте ветер. – Вот что я тебе скажу, босс: сначала я пойду прогуляюсь. Попробую приструнить это мое возбуждение. Скажи Хакану, что я вернусь минут через десять, ладно?

– Ладно.

Он нежно пожал ей руку и собрался было идти, а потом, испытывая непонятное беспокойство, обернулся – и успел увидеть, как она скрылась к толпе, направляясь к выходу.

Женщина-землянка остановилась. Ее внимание, похоже, привлекли примитивная радиотрансляционная станция и поезд, в котором она размещалась. Тиль Фон сиг-Алда задержался на некотором расстоянии от нее, в неприятной близости от дымной жаровни. Он наблюдал за своим объектом и размышлял.

Контур рекомендовал действовать прямо, давая девяносто девять процентов вероятности того, что в настоящий момент землянка не находится под воздействием наркотика. И действительно – исполнение, которое он только что слышал, несмотря на его грубый и варварский характер, недоступно для человека, чье сознание замутнено «облаком». Сиг-Алда шагнул вперед.

Как только он поравнялся с землянкой, она повернулась – и широко раскрыла глаза. Он поклонился – не слишком низко, но достаточно, чтобы польстить и сбить с толку.

– Добрый день, – очень мягко произнес он на земном. – Вы – Мири Робертсон, не так ли?

Ее глаза и лицо выразили настороженность. Поза говорила о недоумении и нерешительности. Сиг-Алда улыбнулся, радуясь тому, что ее так легко читать.

– Угу, – сказала она, и ее голос оказался решительным и красивым. – А кто вы?

– Друг вашего нанимателя, – непринужденно ответил он. – Отмечено, что вы превосходно охраняли его при обстоятельствах, которые были как сложными, так и необычными. Теперь, когда ваши обязанности выполнены, а ваш наниматель возвращается домой, он прислал меня с этим подарком, который должен послужить знаком его уважения.

Вытащив из кармана пакетик с синей точкой, он заметил, как расширились глаза землянки, услышал ее судорожный вздох и увидел, что бледная кожа побледнела еще сильнее. Он вложил пакетик ей в руку.

– «Облако»?

Красивый голос на этом слове вдруг охрип. Сиг-Алда серьезно кивнул.

– Мы внимательно изучили ваши склонности, – проговорил он, отметив, что ее пальцы крепко стиснули пластиковый пакетик. – И когда пришло время выбирать подарок, я поделился моими сведениями о ваших вкусах, чтобы подарок обязательно был вам приятен. Надеюсь, что вы позволите себе ему радоваться и примете благосклонно.

– Конечно. – Ее голос потерял всякую выразительность. Она смотрела на него сверкающими серыми глазами – и, несомненно, рвалась отведать то, что так яростно сжимала в руке. – Большущее спасибо.

– Рад служить, – сказал он ей и снова поклонился.

Когда он уходил, она все еще смотрела на него своими сверкающими глазами, а пакетика в стиснутом кулаке даже не видно было.

Ярмарка