Успехи французских и итальянских коммунистов, которым, к сожалению, Красная Армия не могла оказать такой помощи, какая была оказана КПЮ, были сравнительно большими, чем у югославов…

Если бы товарищ Тито и Кардель приняли во внимание это обстоятельство как бесспорный факт, они меньше шумели бы о своих заслугах и держались бы достойно и скромно».

Письмо Сталина обсудили на заседании ЦК КПЮ, после чего был дан ответ, в котором были отвергнуты советские обвинения, как направленные на подрыв авторитета югославских руководителей, как давление великой державы на малую страну, что унижает национальное достоинство и угрожает суверенитету и независимости Югославии (Как видите, роскошь жизни лидера стала вдруг национальным достоинством страны). Все члены ЦК, кроме Жуйовича и Гебранча, проголосовали в поддержку данного письма.

После получения 2-го письма из СССР, подписанного ЦК ВКП(б) и содержащего все те же замечания, Жуйович был снят с должности и, вместе с Гебранчом, арестован. (Вскоре Гебранча нашли повешенным в тюремной камере. Жуйович в ноябре 1950 г. направил Тито покаянное письмо, был освобожден и работал на хозяйственных должностях.)

Тито подчеркивал, что совeтские оценки базируются на неточной информации и клевете; было предложение решить все проблемы путем переговоров в Белграде. Но Сталин отклонил это предложение и заявил, что это дело будет рассмотрено на совете Коминформбюро. Сталин настаивал, чтобы Информбюро стало арбитром для рассмотрения возникшего конфликта. Отказ КПЮ участвовать в заседании квалифицировался как «раскол и предательство».

В письмах в частности говорилось:

1. О недопустимости враждебного отношения югославских руководителей к военным и гражданским специалистам Советского Союза, помогавшим Югославии в то время в строительстве социализма.

По данному вопросу И.Сталин и В.Молотов писали Тито и членам ЦК КПЮ в письме от 27-го марта 1948 г.: «2. По вопросу отзыва военных советников источником нашей информации являются сообщения Министерства вооруженных сил и сообщения самих советников. Как известно, наши военные советники направлены были в Югославию по настоятельной просьбе Югославского правительства, причем количество военных специалистов, выделенных нами для Югославии, было значительно меньше, чем просило Югославское правительство. Из этого видно, что Советское правительство не намеревалось навязать своих советников Югославии.

Несмотря на это, позже югославские военные руководители, среди которых был и Коча Попович, сочли возможным заявить, что необходимо количество советских военных советников уменьшить на шестьдесят процентов. Это заявление объясняли по-разному: одни говорили, что советские военные советники слишком дорого обходятся Югославии; другие утверждали, что югославской армии не нужно осваивать опыт Советской Армии; третьи утверждали, что правила Советской Армии являются шаблоном и не представляют ценности для Югославской армии; четвертые, наконец, очень прозрачно намекали на то, что советские военные советники неизвестно за что получают зарплату, поскольку от них нет никакой пользы.

В свете этих фактов становится совершенно понятным известное, для Советской Армии оскорбительное, заявление Джиласа на одном из заседаний ЦК КПЮ, что советские офицеры в моральном плане ниже офицеров английской армии. При этом, как известно, это антисоветское заявление Джиласа не встретило отпора со стороны остальных членов ЦК КПЮ.

Таким образом, вместо того, чтобы по-товарищески договориться с Советским правительством и отрегулировать вопрос о советских военных советниках, югославские военные руководители принялись оскорблять советских военных советников и дискредитировать Советскую Армию. Разумеется, это должно было создать враждебную атмосферу вокруг советских военных советников. При таком положении смешно было бы ожидать от Советского правительства, что оно согласится оставить своих военных советников в Югославии. Поскольку Югославское правительство не давало отпор попыткам дискредитации Советской Армии, оно несет всю ответственность за создавшуюся ситуацию». 2. О первом зам. министре МИД Югославии Велебите, дипломате Леонтиче и еще трех чиновниках МИД Югославии, являвшихся сотрудниками Интеллиджентс Сервис.

И. Сталин и В.Молотов в этом же письме писали: «…Нам совершенно непонятно, почему английский шпион Велебит все еще находится в составе Министерства иностранных дел Югославии в качестве помощника министра. Югославские товарищи знают, что Велебит английский шпион. Они также знают, что и представители Советского правительства также считают Велебита английским шпионом. И все-таки, несмотря на все это, Велебит остается помощником министра иностранных дел Югославии. Возможно, Югославское правительство намеревается использовать Велебита именно как английского шпиона. Как известно, буржуазные правительства считают вполне для себя приемлемым иметь в своем составе шпионов великих империалистических держав, благосклонность которых хотели бы себе обеспечить, и согласны таким образом поставить себя под контроль этих государств. Мы такую практику считаем для марксистов абсолютно недопустимой. Как бы то ни было, Советское правительство не может ставить свою переписку с Югославским правительством под контроль английского шпиона. Само собой разумеется, что если Велебит и дальше останется в составе руководства Министерства иностранных дел Югославии, Советское правительство считает, что оно поставлено в тяжелое положение и лишено возможности вести открытую переписку с Югославским правительством через Министерство иностранных дел Югославии».

В письме от 4 мая 1948 г., адресованном «Товарищам Тито, Карделю…», И.Сталин и В.Молотов, говоря о проблеме Велебита, сообщали следующее: «…Но Велебит не единственный шпион в аппарате Министерства иностранных дел Югославии. Советские представители несколько раз говорили югославским руководителям о югославском после в Лондоне Леонтиче, который тоже английский шпион. Непонятно, почему этот патентованный английский шпион до сих пор остается в аппарате Министерства иностранных дел Югославии. Советскому правительству известно, что на английскую шпионскую службу работают еще три сотрудника югославского посольства в Лондоне, но пока их фамилии еще не установлены. Советское правительство с полной ответственностью об этом заявляет. Непонятно также, почему посол США в Белграде ведет себя, как хозяин в стране, а его «информаторы», число которых растет, разгуливают на свободе?»

3. О недопустимости антисоветских выступлений югославских руководителей.

4. О внутренней политике югославских руководителей.

В письме от 27 марта 1948 г. товарищи И.Сталин и В.Молотов обратили внимание на необъяснимое после победы нелегальное положение взявшей власть КПЮ: «…Нынешнее положение Компартии Югославии вызывает у нас тревогу. Странное впечатление производит тот факт, что Компартия Югославии, являясь правящей партией, еще до сих пор полностью не легализована и находится в полулегальном состоянии. Решения партии, как правило, не публикуются в печати. Не обнародуются также сообщения о партийных собраниях…»

5. Хотя народ Югославии вел кровопролитную войну против фашистских оккупантов и предателей под руководством коммунистов, Тито после взятия власти повел линию на растворение КПЮ в широком Народном фронте, где были объединены люди и организации различных убеждений. По мнению тт. Сталина и Молотова, это наносило вред КПЮ.

6. Об отсутствии выборности сверху донизу в парторганизациях.

СУРОВОЕ ЛЕТО 1948 ГОДА

9 июня Сталин через Молотова направил югославским руководителям заявление: если Жуйович и Гебранч будут