• может налагаться на традиционные конфигурации, чаще всего на предпринимательскую, затем на новаторскую, профессиональную и реже – на механистическую;

• иногда настолько сильна, что в результате возникает новая специфическая конфигурация:

МИССИОНЕРСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ

• четкая, сфокусированная, вдохновляющая отличительная миссия;

• координация достигается посредством стандартизации норм («умению работать сообща») и усиливается путем отбора, социализации и индоктринации членов организации;

• небольшие подразделения («анклавы»), свободно организованные и в высшей степени децентрализованные, но с мощными рычагами нормативного контроля;

• существует в форме «реформатора», «преобразователя» или «монастыря»;

• с одной стороны, угроза изоляции, с другой – угроза ассимиляции.

Все эти слова служат для описания чего-то нематериального, но очень реального, охватывающего и окутывающего материальные, конкретные компоненты организации, – того, что мы называем идеологией. Этот термин используется в данном контексте для обозначения богатой разветвленной системы ценностей и убеждений, которые разделяют все члены организации и которые отличают ее от других. В нашем случае основной характеристикой такой идеологии является ее объединяющая сила: она превращает группу отдельных индивидов в организацию, формируя «командный дух» и «чувство миссии». По сути, она объединяет индивидуальные и организационные цели, способствуя возникновению эффекта синергизма.

Развитие идеологии в организации – процесс, состоящий из трех стадий. Основы идеологии закладываются тогда, когда группа объединяется вокруг лидера и благодаря чувству общей миссии либо образует новую сильную организацию, либо укрепляет или вселяет новую энергию в уже существующую. Затем идеология определенное время развивается в процессе утверждения новых традиций. И наконец, укоренившись, она усиливается по мере того, как в организацию приходят все новые члены, которые начинают отождествлять себя с ее системой убеждений и верований.

Обычно организации возникают, когда какой-то один первичный «источник энергии», какой-то инициатор формулирует новую миссию – товар, который будет выпускаться, или услугу, которая будет предоставляться, – и собирает вокруг себя группу людей, чтобы выполнить намеченную задачу. Конечно, некоторые организации создаются другими способами, например правительство открывает новое агентство, а корпорация – очередной филиал. Но и тогда зачастую угадывается присутствие сильного первичного источника новой идеи.

Люди в данном случае объединяются не просто так; они делают это потому, что разделяют некоторые основополагающие ценности, ассоциируемые с организацией, начинающей свой путь в бизнесе. Как минимум они видят в этом объединении какую-то выгоду для себя. Однако в некоторых случаях кроме миссии как таковой существует еще «чувство миссии», т. е. ощущение, что данная группа объединилась для того, чтобы создать нечто поистине необычное, новое, потрясающее. Для новых организаций такое чувство характерно по целому ряду причин.

Во-первых, не ограниченные процедурами и традициями новые организации предоставляют своим членам огромную свободу маневра. Во-вторых, они, как правило, небольшие, благодаря чему их члены могут наладить тесные личные взаимоотношения друг с другом. В-третьих, их первые члены зачастую имеют очень сильные устремления, в частности, огромное желание трудиться и добиваться чего-то сообща. В-четвертых, основатели новых организаций часто являются поистине харизматическими личностями, они способны вселять в других людей энтузиазм и объединять их друг с другом очень тесными узами. Харизма – в том смысле, в каком этот термин использовал Макс Вебер, – означает чувство «личной привязанности» людей к лидеру, появляющееся благодаря его персональным качествам, а не обусловленное его формальной позицией[153]. Люди приходят и остаются в организации потому, что они верны и преданны ее лидеру и его миссии; потому, что они искренне разделяют эту миссию. Вот почему сильные идеологии, как правило, зарождаются во время основания организаций.

Конечно, идеология может развиться и в уже давно существующей организации. Однако перечисленные выше пункты предполагают, что сделать это намного сложнее, чем в самом начале. Старые организации уже ограничены определенными процедурами и традициями, многие из которых очень сильны и обезличены, и существующие убеждения, как правило, препятствуют формированию и укреплению новых. Тем не менее в результате прихода нового сильного харизматичного лидера, обладающего чувством своей миссии, и старая организация иногда может вдохновиться и создать новую идеологию.

С моей точки зрения, ключом к развитию организационной идеологии – в новой или в уже устоявшейся организации – являются лидеры, искренне верящие в миссию своей организации, преданные людям, которые призваны претворить эту миссию в жизнь. Правильно и вовремя сказанные слова могут создать иллюзию наличия в организации идеологии, но только искренние чувства лидеров – которые их последователи каким-то непостижимым образом разделяют, – способны заложить основы идеологии так глубоко, чтобы она выжила под воздействием других факторов и сил, например в условиях обезличенного администрирования (бюрократии) и политических игр.

Когда появляется новая организация – либо когда в уже существующей организации формируется новый набор верований и убеждений, – она принимает решения и предпринимает действия, которые ее укрепляют и создают новые прецеденты. Поведенческие модели со временем укореняются, а действия пропитываются определенными ценностями. Если эти силы мощные, идеология начинает выступать как отдельная сила. Такая идеология подкрепляется и усиливается историями – иногда их называют мифами, – посвященными наиболее важным событиям из прошлого организации. Постепенно вырабатывается уникальное чувство своей истории. Все это – прецеденты, привычки, мифы, легенды – формирует общую базу для традиций, которые соблюдают все члены организации, еще сильнее укрепляя ее идеологию. По словам Ф. Селзника, в результате организация постепенно превращается из «инструмента» одноразового пользования для достижения навязанных извне целей в «институт» – систему, живущую собственной жизнью. Она «приобретает индивидуальность»[154].