Искусство Шуберта в основе своей лирично. Ключ к его пониманию находится в песнях. Величайшие 50 (или около того) из более чем 600 его песен имеют облик, невиданный ни до них, ни после. Их разнообразие поразительно: он расширил границы бетховенского песенного «цикла»; одни его песни – просто строфические («В путь»), драматические и балладные («Лесной царь») или же гимноподобные («Литания»); они могут начинаться куплетами, а затем варьировать структуру («Ты мир»); или же заимствовать модель речитатива и арии, чтобы отражать перемены настроения («Любопытство»). Партия фортепиано может поддерживать вокальную с совершенной простотой («К музыке»), быть визуально и психологически наглядной («Гретхен за прялкой») и буквально невероятной (вновь «Лесной царь»). Среди них есть песни с гитарой, песни для нескольких голосов и песни с облигатными инструментами, такими как валторна и кларнет, которые звучат буквально как вторые певцы. Его предшественником в этой основанной на вокальном кантабиле форме был Моцарт. Его последователем, столь же искусным в создании вокальных циклов, стал Шуман.

Герои этой главы умерли один за другим (хотя и родились в три разных десятилетия): Вебер в 1826 году, Бетховен в 1827-м, Шуберт в 1828-м. На смену им подрастало новое поколение. Романтизм достигал примечательной, хотя и недолгой зрелости.

12

1812: увертюра

В сентябре 1812 года армия Наполеона встретилась с силами Михаила Кутузова на Бородинском поле. Это событие, позже увековеченное в одном из самых величественных и помпезных музыкальных сочинений XIX века, знаменовало начало конца эпохального 30-летия французской борьбы, славы и ужаса.

Примерно в то же время далеко в провинциальном Лейпциге дочь пекаря по имени Йоханна Вагнер, быть может, смутно понимала, что беременна девятым ребенком.

На другом краю музыкальной Европы венгерский придворный музыкант Адам Лист, вероятно, успокаивал своего малыша Ференца, играя ему наиболее нежные мелодии из наследия своих верных друзей и знакомых Гайдна, Гуммеля и Бетховена. Быть может, в Цвиккау маленький Роберт, которому был всего год, сжимал кулачок или старался уклониться от взгляда так, что современный психолог сразу бы распознал предвестие жестокого психического расстройства, которое будет преследовать его во взрослом возрасте. В Польше малышка Эмилия появилась на свет в образованной франко-польской семье Шопен, в которой уже было две дочери и их младший брат двухлетний Фридерик. В Берлине семья Мендельсон процветала в мире, создавшем плодородную интеллектуальную и музыкальную почву для не по годам развитого трехлетнего Феликса.

Не все из этих детей носили звание вундеркиндов. Одни из них достигли величия позже других. Однако им суждено было взаимодействовать друг с другом самым разным образом и по самым разным поводам среди пюпитров и кофеен большой музыкальной деревни под названием Европа.

Когда постнаполеоновская эра осознала себя и стала вглядываться в мир, перспективы музыки в Европе были как никогда прекрасны.

Четыре современника: начало

Встречи, дружба и достижения Мендельсона, Шопена, Шумана и Листа – родившихся в пределах трех лет друг за другом – оказали большое влияние на события музыкальной жизни первой половины XIX века.

Феликс Мендельсон, самый старший из четырех, родился в феврале 1809 года в Гамбурге (в том же доме, что и знаменитый скрипач Фердинанд Давид). В его жизнь рано вмешалась политика: в 1811 году, поскольку семейный банк сопротивлялся блокаде портов Наполеоном, Мендельсонам пришлось переодетыми бежать в Берлин, где они открыли интеллектуальный салон для художников и мыслителей. Подобно Моцарту, юный Феликс разделял концертную сцену со своей талантливой сестрой четырьмя годами его старше, Фанни. Одним из первых его учителей была Мари Биго, ученица и подруга Бетховена. Он много путешествовал с отцом и к тринадцати годам познакомился с Гете и Гуммелем. Отцу-французу Шопена Николя тоже пришлось покинуть свой город: выходец из простой парижской семьи, он обрел социальный статус и экономическую независимость в качестве школьного учителя в Польше, где женился и процветал, несмотря на то, что страна находилась в составе Российской империи после падения Наполеона в 1815 году, когда его сыну было пять лет. Для хрупкого и чувствительного Фридерика это значило хорошие воспитание и образование в провинциальном окружении, а также перспективы аристократического патронажа даже тогда, когда старый порядок зашатался. То же можно сказать и про самого молодого из этой пестрой группы, Ференца Листа, родившегося в конце 1811 года в другом краю Восточной Европы, Венгрии, где его отец служил у неизбежных Эстерхази, сначала играя на виолончели в айзенштадтском оркестре, а затем, с 1809 года, занимая куда менее возвышенный пост инспектора овец в одном из их имений в Райдинге. Отец Шумана Август был издателем и книготорговцем в небольшом, но уютном восточногерманском городке Цвиккау. В год рождения Роберта Август страдал от «нервного расстройства», что могло быть предзнаменованием дальнейшей трагедии[717]. На портретах всех четырех музыкантов в юном возрасте видна утонченная, иногда почти женственная грация.

Взросление – 1820-е гг.

Все четыре композитора на втором десятке лет взрослели, путешествовали, вбирали в себя европейскую культурную жизнь, в разной степени встречались с родительским беспокойством по поводу опасностей и искушений жизни профессионального музыканта, а также знакомились с музыкой, музыкантами и друг с другом. В 1819 году Шуман в возрасте девяти лет побывал на концерте музыканта, имя которого часто встречается на этих страницах, еврейско-чешского пианиста и композитора Игнаца Мошелеса. Спустя год юный Лист был в Вене, где его с энтузиазмом принимали Черни и непотопляемый Сальери. В апреле 1823 года Бетховена (с помощью разговорных тетрадей) пригласили послушать игру 11-летнего Листа. Лист позже вспоминал их встречу с исключительной эмоциональностью, однако биограф Бетховена Тейер не слишком верит в то, что Бетховен действительно был на концерте (с другой стороны, Лист отрицал, что встречался с Шубертом, хотя историки музыки полагают, что это случалось). В конце 1823 года Лист с семьей переехал в Париж, по дороге давая концерты в крупных немецких городах, Парижская консерватория в лице ее директора, Луиджи Керубини, отказалась его принять на том основании, что он иностранец, хотя сам Керубини был итальянцем.

Мендельсон также много путешествовал в то время, приехав в Париж в 1825 году. На его карьеру Керубини оказал более благотворное влияние, похвалив его фортепианный квартет. Это было последнее сочинение в череде его ранних композиций, среди которых уже были четыре концерта и симфонии для струнных, однако все это было еще далеко от музыки, порожденной творческим взрывом спустя год, когда на свет появился чудесный Октет для струнных ми-бемоль мажор