— Ладно, — сказал Лозовский. — Есть еще один фактик. Если и его ты встроишь в свою версию, будем считать, что мы просто не в состоянии разобраться в том, что происходит. Когда Кольцов купил акции Средне-Волжского завода?

— Два месяца назад.

— А разработку «Курьера» он начал полгода назад. Летом прошлого года.

— Уверен?

— Его сотрудник прилетал в Москву, водил Милену в ресторан «Царская охота» и подробно расспрашивал о ситуации в «Курьере».

— Полгода назад? Она не путает?

— Она не путает. Она была в черной косухе и сильно потела.

— О Господи! — сказала Регина. — Но это же значит…

Ручка двери задергалась, легкая стеклянная дверь затряслась, потом в матовое стекло повелительно постучали.

— Ну не дадут спокойно поговорить, — проворчал Тюрин, отпирая дверь.

В загон вошел главный редактор «Российского курьера» Альберт Николаевич Попов. Он вошел так, как может войти только главный редактор. Вся его низкорослая рыхлая фигура в дорогом, но все равно мешковатом костюме источала решительность, а изпод тусклых, сваливающихся на лоб волос мрачно сверкал начальственный взгляд.

— Что это такое? — раздраженно спросил он, бросая на стол Лозовского бирку «Не беспокоить». — Это редакция, а не бордель! Вы тут что, пьете?

— Пьем, — с невинным видом подтвердила Регина. — Кофе. Очень хороший, свежий. Хотите? Только кружки «Алик» у нас нет. Кружки «Регина» тоже нет, почему-то не делают. Даже «Эльвиру» делают, а «Регину» не делают. Так что я пью из обычной «Нескафе». Но вам могу налить в «Павлика» или в «Вову». Что вы предпочитаете? В «Вову»?

— Мне надоели ваши шутки, Смирнова! — отрезал Попов. — Павел Петрович, где статья «Игра в „семерочку“»? Я сказал «срочно». Когда главный редактор говорит «срочно», это и значит срочно!

— Работаем. Вот. Обсуждаем, — извиняющимся тоном объяснил Тюрин.

— Вижу, как вы работаете! Заперлись, курите и болтаете! Лозовский, у меня все чаще возникают сомнения в вашей способности руководить отделом. Очень большие сомнения!

— Альберт Николаевич, выйдите, пожалуйста, и закройте дверь с той стороны, — вежливо попросил Лозовский, глядя не на Попова, а в окно, за которым угасал тусклый январский день.

Попов даже задохнулся от возмущения:

— Да вы!.. Вы!..

— Иначе я встану и буду гнать вас по коридору пинками до самого вашего кабинета, — так же равнодушно, сонно пообещал Лозовский. Немного подумал и уточнил: — Поджопниками.

Регина прыснула и, не выдержав, расхохоталась.

— Извините, — ответила она на грозно-недоумевающий взгляд Попова. — Я представила себе эту картину… Нет, не могу!.. Извините!..

Попов перевел тяжелый взгляд на Лозовского:

— Надеюсь, ты понимаешь, что после этого нам придется расстаться?

— Алик, я буду по тебе очень скучать. А теперь пошел вон.

Лозовский не знал, служил ли Попов в армии, но развернулся он по-военному круто, через левое плечо, и рубанул строевым шагом. Правда, с правой ноги.

— Ну, ребята, с вами не соскучишься, — вытирая выступившие от хохота слезы, сказала Регина. — Шеф, тебе не кажется, что для разговора с главным редактором ты выбрал не самый корректный тон?

— Да пошел он в жопу, — буркнул Лозовский. — Ты сказала: «Это же значит». Что, по-твоему, это значит?

— Мелькнула одна мысль. Но версия совершенно идиотская. Хотя в нее укладываются все факты. Буквально все. Даже это, — показала Регина на телеграмму из Тюменского УВД. — Но она не выдерживает никакой критики. Ненаучная фантастика. Так что не буду и говорить.

— По-моему, я знаю, какая мысль у тебя мелькнула, — включился в разговор Тюрин. — У меня она тоже мелькнула. И она не кажется мне идиотской. Мысль вот какая, — объяснил он Лозовскому. — Все это — не маленький невинный пиар. Все это — очень крутая афера. Нефти в «Нюде» сколько добывали три года назад, столько и сейчас добывают. А всю остальную Кольцов приписывает.

— То есть? — удивился Лозовский. — Ты хочешь сказать, что он покупает составы с нефтью на стороне и продает как свою?

— Да нет, — отмахнулась Регина. — Это как раз проще простого. В нефте-трейдинге вообще черт ногу сломит. Нефть еще в пласте, а ее уже продали. Она в трубе, а ее уже перепродали. Она плывет в танкере и успевает три раза сменить владельца. Взаимопоставки, взаимозачеты. Так что это для Кольцова не проблема.

— Но он же платит налоги! Миллионы долларов! Он же переплатил… Сколько?

— Сейчас скажу. — Регина пощелкала клавиатурой компьютера и выдала результат: — Очень грубо, на круг. За первый год он переплатил миллиона два. За второй — четыре. За последний — шесть. Итого — двенадцать.

— Двенадцать миллионов долларов! — повторил Лозовский. — Смысл?

— Продать за четыреста миллионов компанию, которая не стоит и десяти, — пояснил Тюрин.

— Десять стоит, — возразила Регина. — Даже больше. Реальная цена «Нюда-нефти» при нынешней конъюнктуре — миллионов пятьдесят.

— Пусть пятьдесят. Пятьдесят и четыреста. Почувствуйте разницу.

— Твою мать, — сказал Лозовский, взлохматил волосы и даже почесал в затылке. — Мы живем в замечательное время. Каждый день приносит много нового и интересного. Но то, что интересно — не ново, а то, что ново, — не интересно. Но бывают и исключения. Почему это кажется тебе ненаучной фантастикой? — обратился он к Регине.

— Кольцов не сможет продать «Нюду». Пиар пиаром, но ты представляешь, как проверяют компанию перед тем как купить? Проводится полная экспертиза всего. Геология, геофизика, оборудование, черт в ступе. Деталей не знаю, не специалист, но уверяю вас, что работают эксперты высшего класса, и их на кривой козе не объедешь.

— Сможет, — возразил Тюрин.

— Как, Петрович? Как?!

— Не знаю. Но Кольцов знает. Если он действительно это затеял, знает. То, чего нельзя сделать за деньги, можно сделать за большие деньги. То, чего нельзя сделать за большие деньги, можно сделать за очень большие деньги. А ставка в этой игре — на минуточку — триста пятьдесят миллионов долларов!

— Ты снова рассуждаешь как мент.

— Я рассуждаю как бывший старший следователь по особо важным делам Главного управления по борьбе с экономическими преступлениями. И уж там я всякого насмотрелся.

— Даже такого? — с иронией поинтересовалась Регина.

— Нет, с таким не сталкивался. Но я уже давно в отставке. А время идет вперед. И новые идеи завоевывают умы.

— Погодите! — перебил Лозовский. — Но ведь новый владелец компании очень быстро поймет, что его кинули!

— Конечно, поймет, — согласилась Регина. — Поэтому Кольцов и пытается впарить компанию «Бритиш петролеум».