Михайловский же сумел прострелить радиатор и рубашку охлаждения двигателя «Де Хэвилленда» поручика Качана. Белый летчик развернулся и со снижением полетел к своим. Вскоре и остальные врангелевские машины также прекратили преследование. Качан совершил вынужденную посадку, едва перетянув через линию фронта, а оба «Муромца» благополучно вернулись на базу.

Это был последний боевой вылет тяжелых бомбардировщиков в Гражданской войне. 20 сентября обе машины перелетели на тыловой аэродром у станции Лозовая, а оттуда – еще дальше, в Харьков. Возможно, красные решили не рисковать редкой и дорогостоящей техникой, а может быть от «Муромцев» отказались из-за их чрезмерной «прожорливости». Ведь один четырехмоторный бомбардировщик сжигал за вылет до 30 пудов бензина и около полутора пудов касторки – во много раз больше, чем «Ньюпор», «Фарман» или «Сопвич».

«Де Хэвилленды», с которыми встретились «Муромцы» 18 сентября, возвращались со штурмовки советского аэродрома Центральной авиагруппы в Александровске. Налет получился удачным: было уничтожено два «Сопвича» 48-го разведотряда, после чего отряд отправили в тыл на переформирование. Еще несколько машин, в том числе и захваченный у поляков истребитель «Фоккер» D-VIII (см. главу 13), получили повреждения. Красные заявили, что в налете участвовало 11 белогвардейских самолетов. На самом деле аэродром атаковали всего четыре машины.

В тот же день большевики лишились еще одного самолета. Летчик 49-го РАО Кожебаткин из-за отказа двигателя посадил свой «Ньюпор» на вражеской территории. Пилоту удалось спастись, а машина осталась у белогвардейцев.

19 сентября белые нанесли контрудар на центральном направлении. Внезапным кавалерийским наскоком они захватили Александровск. Самолеты павловской авиагруппы успели в последний момент подняться в воздух и перелететь на тыловые аэродромы. Однако Спатареля даже не поставили в известность о случившемся. И 21 сентября летчик Правобережной авиагруппы Яков Гуляев, как говорится, в приподнятом настроении отправился на своем «Ньюпоре» в Александровск за причитающимся ему орденом «Красного знамени». Нетрудно догадаться, что он там получил вместо ордена... Гуляеву, правда, еще повезло. Его не застрелили сразу после посадки, а «всего навсего» избили, раздели, разули и отправили в Крым для допросов. По дороге летчик сумел бежать, выпрыгнув на ходу из вагона поезда, раздобыл где-то крестьянскую одежду и через две недели вышел к своим.

30 сентября летчики 5-го истротряда Леонтьев и Захаров вылетели на своих «Ньюпорах-17» для перехвата двух «Де Хэвиллендов» (пилоты – поручики Качан и Гречишкин), появившихся в районе Каховки. В воздушном бою у Захарова, как обычно, отказал пулемет, а у Леонтьева заглох двигатель и самолет сорвался в штопор. Вывести машину не удалось. «Ньюпор» уткнулся носом в землю, но летчик остался жив и выбрался из кабины. Видя это, белые решили добить самолет, сбросив на него две осколочные бомбы. По возвращении врангелевцы объявили советский истребитель сбитым, а победу над ним записал на свой счет поручик Качан.

Несмотря на отдельные успехи, положение дел в белой авиации продолжало ухудшаться. Количество боеспособных машин неуклонно сокращалось. Динамика этого процесса отражена в следующей таблице:

КОЛИЧЕСТВО ИСПРАВНЫХ САМОЛЕТОВ В ОТРЯДАХ РУССКОЙ АРМИИ

*нет данных.

А большевики имели к середине октября на Южном фронте уже 84 боевых самолета. Окончание польско-советской войны позволило им перебрасывать с запада дополнительные подкрепления. Численный перевес Красной армии над врангелевцами стал подавляющим. Тем не менее, белогвардейцы еще пытались удержать ситуацию, компенсируя нехватку живой силы активным применением техники. 14-го октября они предприняли новый штурм каховского плацдарма, бросив туда все свои танки и авиацию. Но за прошедшее время советская оборона еще более укрепилась. Значительно возросло число артиллерийских орудий, появились даже огнеметы, тяжелые пушечные бронеавтомобили и противотанковые мины. К тому же численность войск каховского укрепрайона вдвое превосходила число атакующих. Последнее наступление Врангеля было отбито. «Каховка» продолжала висеть дамокловым мечом над белым югом России. И вскоре этот меч опустился.

На плацдарм скрытно переправилась прибывшая с польского фронта 1-я Конная армия Буденного. Воздушная разведка в этом районе уже не велась, так как расположенные здесь 3-й и 8-й авиаотряды Русской армии к концу октября не имели ни одного исправного самолета.

28 октября 1-я Конная, усиленная дивизией Блюхера, неожиданно для противника нанесла удар в направлении Перекопа. Одновременно с севера и северо-востока повели наступления части 2-й Конной, 4-й и 13-й армий. Парировать удары было нечем. Белогвардейцы, теснимые со всех сторон, спешно отступили в Крым. При этом они оставили на аэродромах 3/4 самолетов Русской армии, которые из-за ветхости уже не могли подняться в воздух. Лишь несколько машин перелетело в Джанкой и Симферополь.

Дальнейшее – известно. Врангелевцы надеялись отсидеться за перекопскими укреплениями, но красные, не считая потерь, безостановочно рвались вперед. 11 ноября они взяли штурмом Турецкий вал. На следующий день пал Юшунь. Это был конец. Лавина советских дивизий хлынула на просторы Крыма. Барон Врангель издал свой последний приказ о всеобщей эвакуации. 14-го красные без боя заняли Симферополь. Здесь, в мастерских авиапарка и летной школе, они захватили несколько неисправных «Де Хэвиллендов», «Анасалей» и «Вуазен» – все, что осталось от белой авиации. А в Константинополь из Франции пришел транспорт с двадцатью закупленными Врангелем бомбардировщиками «Бреге-14», так и не попавшими в Россию...

Утром следующего дня последний пароход с солдатами Русской армии и беженцами вышел из севастопольской гавани. Гражданская война закончилась. На одном из судов плыли в эмиграцию более 80 пилотов и летнабов, а также свыше 50 техников и мотористов. Их судьбы сложились по-разному, но мало кому посчастливилось не расстаться с небом, найдя работу по призванию. Некоторые белые летчики, подобно Арцеулову, решили остаться в России, но и их участь тоже была незавидна: одни погибли в годы репрессий, другие провели остаток жизни в страхе, что им припомнят белогвардейское прошлое.

По традиции завершим главу цифрами. Но в этот раз они будут весьма противоречивы. По данным энциклопедии «Гражданская война и военная интервенция в СССР», Красный воздушный флот совершил за период боев против Врангеля 2100 боевых вылетов (ровно столько же, сколько на польско-советском фронте!), сбросив на противника около 6400 кг бомб. А историк В.С. Шумихин в книге «Советская военная авиация 1917—1941» сообщает лишь о 1000 боевых вылетов и о 1600 кг бомб. И.К. Спатарель в своих мемуарах пишет, что одна только его авиагруппа (отнюдь не самая многочисленная) выполнила 735 боевых вылетов и сбросила около 600 бомб. Вес бомб автор не указывает, но даже если предположить, что все они были мелкими, десятифунтовыми (4,5 кг), все равно получается цифра в 2700 кг, что намного превышает данные Шумихина.