С чикагским периодом деятельности Роджерса связано и одно серьезное затруднение личного порядка. Работая с одной пациенткой, страдавшей тяжелым расстройством, он настолько проникся ее состоянием, что почти впал в аналогичную патологию. Лишь трехмесячный отпуск и курс психотерапии у одного из коллег позволили ему оправиться и понять необходимость соблюдения известных пределов сопереживания.

В 1957 г. Роджерс сменил место работы. Он стал преподавать психологию и психиатрию в Висконсинском университете. В профессиональном плане это оказалось нелегким периодом. Возникли серьезные противоречия с руководством, весьма ограниченно понимавшим свободу студентов учиться, а преподавателей — учить. Недовольство Роджерс отразил в критической статье, в которой, в частности, писал: «Мы делаем неумную, неэффективную и бесполезную работу, обучая психологов в ущерб обществу». Представленная в журнал «Американский психолог», статья была первоначально отвергнута и напечатана лишь позднее, когда в виде списков обрела широкую известность в студенческих кругах.

Не приходится удивляться, что Роджерс оставил должность профессора. К преподаванию в университете (Сан-Диего, штат Калифорния) он ненадолго вернулся позднее, однако снова разошелся во мнениях с президентом университета относительно прав студентов.

С 1963 г. его деятельность была связана с Центром изучения личности (Ла Джолла, Калифорния). Здесь, без назойливой опеки администрации, он обрел покой и уверенность, много работал, писал.

Всего Карл Роджерс написал 16 книг и свыше 200 статей, его работы переведены на 60 иностранных языков. Свою позицию он подытожил, цитируя Лоа Цзы:

В беседе, состоявшейся в 1966 г., Роджерс так описывает свой статус: «У меня не слишком замечательная репутация в психологии как таковой, и это меня меньше всего заботит. Но в образовании, промышленности, групповой динамике и социальной работе, в философии, науке, теологической психологии, а также в других областях мои идеи распространились и оказали такое влияние, какого я никогда не мог себе представить».

Подлинный гуманист и демократ, Роджерс проявлял большой интерес к событиям, происходившим в России. Осенью 1986 г. он приехал в Москву, выступил перед многочисленной аудиторией психологов, провел терапевтические занятия. Этот уже очень пожилой человек был удивительно бодр и оптимистичен, преисполнен жизненной энергии. Те, кто встречался с ним в Москве, отказывались верить известию о его кончине, которое пришло из Америки год спустя.

Еще в конце семидесятых Карл Роджерс говорил: