– Теть Стань, я вам огурцы принес, – бойко заорал кто-то с порога и не глядя ступил в кухню, подняв кадушку с солеными огурцами на уровень лица. – А-а-ай! Что за зараза?!

– Да трать же тарарать! – яростно взвыла Лерга, подскакивая на месте.

Пес, которому отдавили хвост, разумеется, не стал разбираться в причинах и следствиях – попросту мстительно цапнул ближайшую ногу. Кто оказался ближайшим, можно не пояснять…

– Какого ляда он тут сидит? – накинулся на Лергу вошедший парень лет девятнадцати.

– Какого черта ты под ноги не смотришь?! – зашипела в ответ дисцития.

Парень оценил ситуацию и попятился: разъяренная ведьма, даже если она еще недоучка, да и вообще колдовать ей нельзя, все же впечатление производит неизгладимое. Особенно на неподготовленные умы. Кухонного служаку подготовить было как-то некому…

– Да ладно-ладно, – увещевал он, осторожно, по стеночке обходя Лергу и вручая-таки кадушку кухарке. – Он тебя не укусил?

– Ага, как же, – огрызнулась Лерга, снова присаживаясь, и, плюнув на приличия, задрала подол, чтобы оценить понесенный из-за собачьего произвола ущерб. Очевидно, для помощницы кухарки это было не слишком серьезное нарушение этикета – во всяком случае, никто не удивился.

Выглядел укус… не блестяще. Для дисцитии, привыкшей приносить с тренировок по фехтованию сквозные раны, конечно, ерунда, но беда в том, что колдовать-то ей теперь было нельзя. Лерга вдруг, к своему ужасу, обнаружила, что понятия не имеет, как в подобных случаях должна поступать обычная, не обремененная колдовскими способностями девушка.

– Сейчас йод с бинтами принесу, – виновато буркнул парень, исчезая в дверях.

Лерга тщательно осмотрела синеватый венчик зубов, парные сочащиеся кровью ранки от клыков и несколько озаботившую ее припухлость.

– Надеюсь, эта сволочь хотя бы не бешеная? – с тяжелым вздохом спросила она.

– Не знаю, – засомневалась кухарка. Но, подумав, просияла: – Да нет, Реп много кого кусал, но никто Леагру не сказал, что он бешеный.

– Отсутствие жалоб на качество амулетов левитации еще не говорит об их безупречности, – процедила дисцития.

Кухарка ее, кажется, не поняла.

Зато вернувшийся с бинтом и йодом парень развел такую бурную деятельность вокруг укушенной, что через четверть часа та взвыла и посоветовала ему сгинуть самостоятельно, пока она не решила помочь. Без эффектного жеста, зажигающего огненный шар в ладони, фраза, конечно, теряла привычный шик, но уверенности, с которой она произносилась, хватило на то, чтобы парень отскочил на два шага, предоставив Лерге свободу действий.

Она терпеливо размотала полсажени старательно, но совершенно неумело накрученных на ее ногу бинтов и потребовала йод.

– Вот, возьми, – торопливо сунул ей пузырек парень. – Только осторожнее, он щиплется.

Лерга одарила его таким тяжеленным взглядом, что желание покровительственно давать дурацкие советы из парня повыветрилось.

Йод и вправду щипался. Не как «слезы единорога», но все же. Лерга, закусив нижнюю губу, торопливо обрисовала им кольца вокруг сочащихся уже не кровью, а просто какой-то красноватой субстанцией ранок и вернула парню. Был ли прок перебинтовывать ногу, она не знала, но определиться помогло платье: мало того что подол в крови изгваздаешь, так еще и то касающаяся, то отлетающая от кожи ткань явно скорейшему заживлению не способствует.

– Спасибо, – мрачно обронила она, возвращая и добрую половину притащенных бинтов.

Поднялась, сделала шаг и с шипением села обратно.

– Отличн-н-но… Теперь я еще и хромаю…

– Я помогу! – вызвался все тот же олух, подскакивая к ней и предлагая руку.

Лерга тяжело вздохнула – ну что с такого возьмешь?! – и приняла. Все лучше, чем за стенку держаться…

Можно было бы, конечно, найти Ристанию и попросить ее поколдовать, но какое-то шестое чувство подсказало Лерге, что чародейке сейчас не до нее: по сплетням, исправно прилетавшим в кухню с заглянувшими слугами, у ведьмы началось горячее время. Каждый участник Совета Десяти, а потом и каждый рыцарь, кавалер, дама и девица, облившие ее презрением поутру, теперь считали своим пренеприятнейшим, но неизбежным долгом зайти и извиниться, заверяя в своем расположении и обвиняя во всем ложные слухи, безусловно, не имеющие под собой никаких оснований.

Зачем чародейка всех их принимала и вела церемонные десятиминутные разговоры – боги ее знают. Лерга бы послала их всех куда подальше. Но у Ристании, как всегда, и на это имелись свои соображения.

– Как тебя хоть зовут-то? – со вздохом спросила Лерга, мужественно проглотив рвущееся следом «олух царя небесного».

– Венька, – бросил тот. И, подумав, солидно исправился: – Вений.

Дисцития медленно мерила шагами довольно просторную кухню, пытаясь «расходить» больную ногу. Судя по ощущениям, от лишних движений кровь начала сочиться еще сильнее. Но с другой стороны, не соблюдать же теперь постельный режим из-за какого-то паршивого укуса! Лерга представила, как бы на нее посмотрели однокурсники в Обители, – и содрогнулась.

– А почему его хоть Репом-то кличут? – обреченно вздохнула она, с удивлением отметив, что неотесанная речь кухарки привязчива, как учуявшая мед пчела.

– Да башка у него здоровенная да бесформенная какая-то, – тут же отозвался Вений. – Вот и привязалось само собой. Маг его поначалу-то как-то иначе назвал, так и кликать пытался, а этот дурень привык, что его на кухне Реп да Реп – вот никак по-другому и не отзывался. Ух, как маг на нас разозлился тогда, кому ж это охота, чтоб у тебя собака с таким именем была! Несолидно даже.

Лерга мрачно отметила, что репу она никогда не любила. И собачье ее воплощение явно не заставит дисцитию изменить свое мнение.

Разве что в худшую сторону.

Разумеется, работать от зари и до заката никто слуг во дворце не заставлял. А они сами тем более не отличались нездоровым трудоголизмом, решив в качестве траура по почти что безвременно почившему монарху устроить себе внеочередной отпуск и не надрываться почем зря.

К Лерге же, как особо пострадавшей от собачьего произвола, тем паче отношение было особым, и надрываться ей не приходилось: почти весь день дисцития просидела за столом в кухне, заедая остывший чай плюшками и слушая местные сплетни.

Правда, уходить раньше сумерек из кухни было не принято, так что пришлось засидеться до самого вечера и только потом, болезненно прихрамывая, отправиться на поиски Ристании. Настойчиво предлагавшего свою помощь Вения Лерга, не выдержав, в конце концов отправила в места пусть и не столь отдаленные, но тот все равно понял и временно обиделся.

«Ну и черт с ним! – решительно тряхнула головой дисцития, прихлопывая робко вякавшую на задворках сознания совесть. – Нечего где попало с кадушками шляться и под ноги не смотреть!»