– Первый раз о таком слышу, – пробормотала Таня.

– А еще говорят, что по ночам эту мельницу черти вертели.

– Зачем?

– Человеческие судьбы перемалывали, дракону, что живет в подземелье под башней, скармливали. Кузни с мельницами излюбленные места обитания нечисти.

Стало неуютно. Таня отпила кофе. Он был сладкий, с еле уловимым карамельным привкусом. И совсем не горячий, как казалось, глядя на веселый пар над коричневой поверхностью. Но тут напиток встал у нее поперек горла, и Таня чуть не подавилась. Мельница рядом с церковью. Странно это как-то. Подвалы, драконы… Чего это сегодня все про драконов да про драконов? Других разговоров нет?

А Рява между тем, мягко улыбаясь, рассказывал о мельнице, о том, как в восемнадцатом веке ее перестроили под склад, как появилась галерея.

– Но вы совсем не слушаете меня, – вдруг печально произнес Рява. – А знаете, у вас очень красивые волосы.

От внезапного комплимента Кудряшова смутилась, глаза ее невольно снова уперлись в зеркальную гладь напитка. В нем она увидела свое склоненное лицо, деформированный легкой рябью нос, упавший на щеку темный локон.

– Не переживайте, – негромко произнес Рява. – Все у вас будет хорошо. – И коснувшись Таниной головы, пропустил через пальцы воздушную прядь.

Танина шея налилась свинцом, голова стала неподъемной – настолько все это было неожиданным и страшным. Она тупо глядела в свою чашку, видела себя, видела, как шевелятся потревоженные чужой рукой волосы, но саму руку не видела.

– Ах, простите! – отодвинулся Рява, заметив Танино смущение. – Вы же знаете, что у нас очень любят, когда у девушек красивые волосы. Легенду про Линду слышали?

– Она камень в озеро уронила. – Не чувствуя себя от вновь накатившего страха, Таня вытащила из сумочки зеркало, глянула в него, словно хотела убедиться, что все так и есть – у нее действительно красивые волосы. Медленно развернулась, чтобы увидеть отражение Рявы.

На месте его не было. Кудряшова подняла глаза. Хозяин стоял в стороне.

– Все время прокалываюсь на ерунде, – прошептал он.

В дверь постучали.

– Эй! – Голос звучал приглушенно. – Есть кто? Откройте!

Рява шевельнулся. Таня вскочила, опрокидывая свою чашку. Кофе плеснулся на стол.

– Не подходите!

– Мне-то зачем подходить? – пожал плечами Рява, косясь на вяло текущий на пол коричневый ручеек. – Сама придешь, красавица!

В дверь ломились.

– Открывай!

Рява протянул руку к лужице на столе. Едва его пальцы коснулись кофе, как он исчез, растворившись в пролитом остатке. Ручеек потек быстрее. Звонче закапал на каменные плиты пола.

Упало, разбиваясь, зеркало.

Кудряшова попятилась. Только что перед ней стоял человек. И вот теперь его не было. Или это был не человек?

– Таня! – звал кто-то. – Ты там? Открывай!

Зовущий голос был настолько страшен, что Кудряшова бросилась обратно в подсобку, на пороге развернулась, заметалась среди рамок с фотографиями. И тут прямо у нее на глазах стекла в рамках стали лопаться. Они разбивались с легким хлопком, взрывались веселыми трещинками.

Деревянная дверь ахнула, слетая с верхней петли.

– Таня!

Лицо Эдика было искажено яростью. Он с разбегу наскакивал на дверь, но ее перекосило на запоре, и она лишь жалобно поскрипывала от ударов. Эдик протянул сверху руку.

– Сюда!

Кудряшова дернула тяжелый засов и вовремя отскочила, чтобы не попасть под завалившуюся дверь.

Дождик еще немного сеял. И Тане вдруг показалось, что она так же, как и Рява, утечет сейчас вместе с дождевыми ручейками куда-то под землю.

– Эдик! – прижалась к молодому экскурсоводу Кудряшова.

Он слегка приобнял ее, больно перехватив распущенные волосы.

– Еле нашел, – тяжело прошептал Эдик.

– До вечера! – улыбнулась темнота.

Освобождая волосы из-под рук Эдика, Таня оглянулась. В воздухе таяла знакомая усмешка.

– А-а-а! – Кудряшова попыталась вырваться, потому что все они были заодно. Но невысокий Эдик сильно прижал ее к себе.

– Тихо, – зашептал он в макушку. – Тихо! Это всего лишь гроза. Она уже прошла.

– Ничего не прошло! – Таня дергалась, путаясь в волосах.

Эдик разжал руки. Бьющаяся у него на груди Кудряшова чуть не упала.

– Ты – с ним? – всхлипнула она. – Предатель!

И помчалась по улице Лай к гостинице.

Обедали у себя в гостинице в молчании. Отдохнувшая и явно довольная собой Зоя Игоревна пыталась завязать беседу, но ей отвечали односложно. Девчонки перешептывались, пряча лица. Макс Макс смотрел на всех с нехорошим прищуром злого следователя, который прямо сейчас может доказать, что виноваты все. С Ромкой они поссорились, и теперь Разоренов демонстративно изучал стенку. Тарелка с первым стыла между его поставленными на стол локтями.

Неловко держа ложку в левой руке, Полина торопливо ела суп, словно наверстывала пропущенный завтрак. Роняла торжественные взгляды на Таню, явно чувствуя себя победительницей в только ей известной игре. Правая кисть у нее была обернута большим носовым платком. Забываясь, она клала руку на стол, но потом убирала, наверное, укус сильно болел. Вот тебе и не ядовитый полоз. Даже сквозь повязку видно, что пальцы распухли.

Кудряшова устало отвернулась. Хотелось спать. Дождь, сделав короткую передышку, зарядил с новой силой, но уже без грозы и драконов. Он тихо шуршал по крыше, вкрадчиво постукивал в окно. Сумасшедшие утренние события путались и мешались в голове. О змеях и драконах не говорили. Да уже и невозможно было точно сказать, видел ли кто ползучих гадов или все это только показалось? Подвал, рваный свет фонарика, вдруг появившаяся Зернова. А рука… Что ж, руку можно было и ударить об угол. Кто сказал, что это укус?

Так они и сидели кислой компанией, стараясь о походе в Олевисте не вспоминать.

Олёнка рассеянно водила ложкой по тарелке, будто забыла, что с ней надо делать. Полина вернулась, и вроде бы все вставало на свои места: у нее снова была подруга, с которой можно вместе ходить, все обсуждать, бегать за покупками. Но это уже была не та дружба, как раньше, словно Зернова перестала быть прежней. Появилось в ней что-то незнакомое. И этому незнакомому боязно было доверять. А главное, не хотелось слушать все то вранье, что бывшая подруга с ловкостью сказочника выдумывала. Потому что Кожина хорошо помнила, как все было на самом деле в подвале. И хоть Зоя Игоревна уверяет, что никаких змей они видеть не могли, что им все показалось, что скорее всего на них подействовали газы, скопившиеся в подвале, что их напугала идущая гроза – Олёнка упорно держалась своего мнения. Змеи были. И Полина теперь какая-то странная.