– Ты должна ответить. Вызов сделан по всем правилам, – опережая ответ Полины, проговорил Хатор – страж огня, выступив вперёд. – Если ты отказываешься от поединка, то должна исполнить условие, что поставит тебе хранительница.

– Я согласна, – холодно ответила Исмар. – Но и у меня есть условия.

– Напоминаю, условие может быть только одно, – прозвучал мелодичный голос Индры – стража воды.

– Я облегчу ей задачу и предлагаю выбор, – глядя на Полину взглядом, в котором сквозило холодное презрение, – произнесла Исмар. – Ты должна выполнить любое из моих условий.

– Говори, – решительно произнесла Полина.

– Врата храма не откроются до тех пор, пока не кончится поединок. Если победа останется за мной, стражи покинут храм, а у всех остальных мои помощники заберут души. Это первое моё условие.

По залу пронёсся испуганный шёпот, Полина почувствовала, как толпу охватывает страх.

– Если тебя не устраивает это условие, то я могу отпустить всех, но тогда, в случае моей победы, ты останешься в храме до рождения твоей дочери, потом отдашь её мне. После этого покинешь Делир навсегда. Это второе условие.

– Как ты жестока, Исмар! – ожидавшая что угодно, только не это, воскликнула Полина.

– Пятый страж сказала, что я не могу испытывать никаких чувств, это неправда. Чувство мести мне ещё нравится. Выбирай или откажись от поединка и покинь Делир, оставив мне право разобраться с бунтовщиками. Только открыть портал сюда ты не сможешь никогда.

Полина стояла, застыв в молчании. Она понимала, что Исмар имела право просить всё, что захочет, и стражи поддержат её в этом, даже мать не сможет вмешаться. В храме повисла мёртвая тишина. Все глаза были устремлены на маленькую фигурку в скромном тёмно-зелёном платье.

– Откажись от поединка, – умоляюще глядя на неё, попросил Андерс.

– Она только этого и ждёт, чтобы уничтожить постепенно вас всех.

– Не считай нас настолько слабыми! Мы дорого отдадим свою жизнь. А тебе не придется рисковать будущим дочери, – возразил потрясенный условиями Исмар Алекс.

– Вы ничего не сможете против неё, – с тоской в голосе сказала Полина. – Оглянитесь, они пришли сюда, поверив в нас. Однажды это уже было. Сначала стихийные маги нарушили клятву, потом «изменяющие» предали смертных. Цивилизация даргов возникла не случайно. Зло, излившееся из человеческих сердец, всё время питало их армии. Веками обитаемые миры живут перед угрозой вторжения. Настала пора платить за грехи прошлого. Если я отступлю – наша цивилизация погибнет или из-за даргов, или из-за этой пожирательницы душ, что все прошлые века рядилось в светлые одежды. Может, так лучше, – задумчиво промолвила она. – Исмар не оставила мне выбора. Я обречена на эту победу. Поддержите меня сейчас, мне так трудно, – она смотрела на них сухими, кричащими от боли глазами. – Я не смогу ей отдать дочь, если проиграю.

– Мы с тобой, и наша сила твоя. Мне также сейчас больно и страшно за вас обоих, и от бессилия, что я ничего не могу сделать, хочется разрушить этот мир, который не достоин такой жертвы, – с яростью произнёс Андерс.

– Ты не прав. Когда-то наши предки совершили ошибку, и два мира расплачиваются за это. Видно, я была рождена для того, чтобы искупить вину за всех. Всё будет хорошо. Вы должны в меня верить!

Повернувшись к трону, громко, чтоб все слышали, Полина сказала:

– Я выбрала! Если победишь ты, я остаюсь в храме до рождения дочери, – сердце её плакало от принятого решения, но голос был спокоен и глаза остались сухими. – Моё условие такое: если поединок выиграю я, то ты уйдёшь за пределы обитаемых миров со своим войском и уничтожишь даргов в их логове, избавив наши народы навсегда от вторжения. Чтобы условия были исполнены, мы дадим клятву на мечах перед стражами. Ты знаешь, что ждёт того, кто её нарушит.

– Я согласна, – ответила Исмар.

– Пусть все покинут зал. Свидетелями клятвы станут стражи, – обернувшись к народу, сказала Полина.

Огромные врата распахнулись, и люди торопливо вышли из храма, ставшего опасным. Трон и кресла исчезли, только гладкий пол и стены окружали соперниц и свидетелей их поединка.

Изящно взмахнув рукой, богиня вызвала свой голубой меч, по мощи не уступающий древнему мечу хранительниц.

Снова, как на седой вершине Сохондо, прозвучала клятва.

Стражи разошлись, образуя пентаграмму. Соперницы стояли друг против друга. Полина смотрела на противницу. Эффектное воплощение красоты, пронизанное светом. Светом, который превращает благодатные земли в пустыню. Полина вспомнила свой первый магический поединок, когда увидела пепелище родного дома, и тёмную силу, наполнившую её тогда до краёв. Полина потянулась к ней, и тьма, первобытная, буйная, освобожденная чародейкой, заполнила её, зажигая в глазах зелёный огонь.

Они стояли друг против друга, одна – ослепительный свет, другая – жаркое, яростно бушующее пламя. Сила магии нарастала.

С двух сторон потянулись друг к другу свет и тьма, образуя полусферу. Со стороны Исмар ослепительно голубой цвет постепенно переходил в ультрафиолетовый. Со стороны Полины полусфера начиналась в беспросветной тьме и заканчивалась у границы голубого сияния ярко-красным пламенем. Половинки сомкнулись. Обе воительницы теперь не могли получить помощи извне, не могли они и выйти за границы круга до конца поединка.

Полина сторожила каждый жест соперницы, боясь расплескать переполнявшую её силу. Выжидала. Проиграть этот бой она не имела права, за её спиной была судьба двух миров и жизнь ещё не родившейся дочери.

Поединок для Исмар был лишь поводом позабавиться. Она плавно повела рукой, и к сопернице понеслась стена огня.

«Поиграть со мной решила!», – зло подумала Полина, сотворив такое же заклинание. Стены огня столкнулись, взметнувшись в огненном вихре, на миг зависли в центре полусферы и рассыпались роем искр.

Полина не стала выполнять красивых движений. Подготовленный загодя, испытанный воздушный кулак рванулся к изящной фигурке, грозя смять, сломать, развеять в прах, но, растеряв свою мощь на полпути, лёг у ног божества ласковым котёнком.

И снова взмах прекрасных рук, как взмах крыльев, и навстречу чародейке полетели, распространяя нестерпимый жар, огненные птицы.

«Даже не пытается использовать что-то сильнее, решила превратить поединок в представление», – возмутилась Полина и взмахом рук опустила перед созданиями Исмар завесу ливня. «Посмотрим, как ты отреагируешь на это», – мысленно произнесла она и, вложив все силы в заклинание, заставила крутой волной вздыбиться землю, на которой стоял храм.

Он распался как карточный домик, не выдержав движения каменных волн. Люди, стоявшие в ожидании окончания поединка, в ужасе бросились врассыпную. В воздухе, над руинами, парила сияющая полусфера, ограниченная пентаграммой.

Исмар, не ожидавшая от соперницы такой силы, почувствовала опасность и решила покончить с зарвавшейся чародейкой. Она резко направила в её сторону свой меч. Белая молния, сорвавшаяся с его лезвия, достигла Полины, пробив защиту. Тысячи игл впились в мозг, голову стянуло, словно стальным обручем. От невыносимой боли помутилось в глазах, тошнота подступила к горлу. Полина чувствовала, что ещё немного, и она рухнет на колени и, как червь, поползёт к ногам божества молить о пощаде. Она держалась из последних сил, слабость охватила всё тело, непослушные ноги едва держали. И вдруг, где-то внизу живота, зажглась золотая искра, тонкий лучик протянулся к обезумевшему от боли разуму и легко, словно волос, рассёк стальные тиски. Сила лопнувшей удавки резкой отдачей ударила по божеству. Уже почти торжествуя победу, от неожиданного удара Исмар резко отшатнулась. Боясь поверить в спасение, Полина возликовала. Ее нерождённое дитя защитило обеих. Инстинкт матери вспыхнул в ней первобытной яростью. Всю силу бушевавшего в ней гнева она вложила в свой клинок. Изумрудный меч стал чёрным, словно ночь. Тёмный сгусток энергии, сорвавшийся с его кончика, понёсся в сторону Исмар. Она инстинктивно прикрыла невидимым щитом грудь, думая, что чародейка направила удар в сердце. Но Полина знала, что нельзя разрушить то, чего нет. Пущенная энергия тёмной кляксой растеклась по лицу врага.