У меня перехватывает дыхание.

Я призвала своего amouré, а не Аилессы. Это мой обряд посвящения.

Невольно прижав руку к животу, отступаю назад. Этого парня для меня выбрали боги, но именно мне довелось подписать ему смертный приговор, просто сыграв песню.

Я решила принести Бастьена в жертву, но теперь из-за меня погибнет еще один парень. И ритуал уже не отменить.

– Ты позволишь мне взглянуть на твое лицо? – спрашивает он.

Его тон мягок, но в нем проскальзывают нотки отчаяния. Видимо, он совершенно запутался в паутине моих чар.

Я сжимаю в руке нож, а другой откидываю капюшон. Несколько черных завитков спадают мне на щеки. Брови моего возлюбленного сходятся на переносице. Он приоткрывает рот, но не издает ни звука. Мои щеки пылают. Аилесса говорила мне, что я красива, но возможно, так считает только она.

«Мне нужно начать танцевать, – понимаю я. – Нужно показать, насколько идеально я подхожу ему, а он мне». Но мне хочется лишь провалиться сквозь землю.

Я стреляю взглядом в серебристую сову. Неужели все это время она подталкивала меня лишь к одной цели – сделать меня Перевозчицей, а затем и новой matrone моей famille?

– Прости. – Парень нервно проводит рукой по волосам. – Мне показалось, что я слышу знакомую мелодию.

Я хмурюсь.

– Ты слышишь ее не в первый раз?

Он пожимает плечом.

– Я думал… Я решил, что это снова она.

– И кто же?

Его тяжелый взгляд скользит к другой стороне моста.

– Не знаю. Я так и не узнал ее имени.

Мой пульс учащается.

– Но ты ее видел?

– Из окон Бо Пале она показалась мне призраком в своем белом одеянии.

Бо Пале? Я быстро скольжу оценивающим взглядом по его одежде. Он в форме, а на груди прикреплены медали. Судя по всему, он солдат.

– Я покинул замок, как только увидел ее, – признается он. – Но, когда добрался сюда, ее уже и след простыл. Мне удалось разглядеть лишь ее каштановые волосы, пока она убегала в лес со своими друзьями.

Я уставилась на него, испытывая жгучий и острый приступ недоверия. Видимо, ритуал сработал. И призвал ко мне amouré Аилессы. Но это не Бастьен.

– Это были не ее друзья, – холодно отвечаю я.

Его глаза расширяются, и он подходит ко мне еще на шаг.

– Ты ее знаешь?

– Аилесса моя лучшая подруга, – говорю я.

А затем вытаскиваю ее нож из-за спины и крепче сжимаю рукоять под плащом. Теперь я точно смогу спасти ее.

Действуя от имени Аилессы, я заманила сюда этого парня. И теперь могу убить его вместо сестры.

– Аилесса, – с благоговением произносит он. – Я должен с ней встретиться. Прямо сейчас.

Он хватает меня за руку, и я невольно напрягаюсь. Ко мне раньше не прикасался ни один парень.

– Я почти не спал целый месяц, – продолжает он. – Люди в Довре болеют и впадают в отчаяние. Дерутся между собой. Но, если честно, все мои мысли только о… – Он качает головой и прижимает руку к сердцу. – Не знаю, как объяснить, но именно из-за нее я каждую ночь отправляюсь к крепостной стене Бо Пале, чтобы следить за этим мостом в глупой надежде, что она вернется. – Он горько смеется. – Не понимаю, почему меня так тянет к ней. Ты, наверное, считаешь меня чудаком.

– Нет, я знаю, насколько сильно это чувство… его невозможно игнорировать.

Ни один amouré не способен сопротивляться ему.

Он с мгновение смотрит на меня, а затем его губы изгибаются в теплой, благодарной улыбке. А на правой щеке даже появляется ямочка. И это кажется мне несправедливым, ведь трудно отрицать, что он красив. Более того, он добрый и искренний. Как я могу завидовать Аилессе после того, что она пережила?

– Я уже начал беспокоиться, что схожу с ума, – признается он. – Спасибо за понимание.

– Не за что.

Моя хватка на ноже ослабевает. Убийство этого парня не освободит Аилессу из плена.

Он слегка прикусывает зубами уголок губы.

– Как думаешь… ты сможешь представить меня своей подруге?

Я опускаю глаза.

– Мне бы этого хотелось. – Неужели это правда? – Но я не знаю, где она. Люди, с которыми она убегала… Они похитили ее. И с той ночи я больше ее не видела, – лгу я. – Хотя тоже ее искала.

Улыбка amouré Аилессы исчезает. Как и ямочка на щеке. А взгляд серо-голубых глаз становится жестче.

– Ее похитили? – переспрашивает он.

Я киваю.

Парень отступает на шаг и сжимает пальцами переносицу.

– Мне следовало догадаться. И что-то сделать!

Мои брови устремляются на лоб от этого неожиданного всплеска эмоций. Неужели все amourés так эмоционально реагируют? Он упирается руками в каменный парапет и опускает голову.

– Если бы я пришел сюда чуть раньше той ночью, то смог бы ее спасти.

Я встаю рядом с ним, испытывая странное желание утешить его. Хотя бы потому, что еще один человек беспокоится об Аилессе так же, как и я.

– Если кого и следует винить, то только меня, – бормочу я. – Ведь я тоже была там в ту ночь, но ничего не смогла сделать. Нападение… оказалось очень хорошо спланировано.

В его глазах отражается мое горе.

– Что мы можем сделать? Ты пыталась найти ее?

– Сначала Аилессу держали в катакомбах. И, возможно, она все еще там. Но эти туннели – настоящий лабиринт, потребуется целая вечность, чтобы обследовать каждый проход.

Его пальцы барабанят по камням, и на одном из них в лунном свете сверкает перстень с драгоценным камнем.

– А если я помогу тебе? У меня есть подробная карта катакомб.

Серебристая сова вскрикивает, и я резко поворачиваюсь к ней. Она отталкивается от столба и бросается на нас. Я резко втягиваю воздух и вскидываю руки, чтобы защитить amouré Аилессы. Сова устремляется к нам, но затем резко сворачивает вправо, чтобы облететь нас и с очередным криком вернуться на свой пост.

Я с изумлением смотрю на птицу, ошеломленная произошедшим. А парень весело хмыкает.

– Странное создание.

Я натягиваю улыбку на лицо, задаваясь вопросом: «Серебристая сова пыталась предупредить меня не отправляться на поиски Аилессы с ее amouré. Или наоборот, поощрила сделать это?»

Его взгляд падает на мою руку, и его ухмылка исчезает.

– Но, думаю, нам ничего не угрожает. – Он подмигивает мне.

И только тут я понимаю, что вытащила костяной нож.