– Идемте, – сказал ему Андрей. – Т-только с-совершенно н-незаметно...

– То есть как незаметно? Может, лечь и ползти по-пластунски? – вдруг сильным мелодичным голосом язвительно спросил капитан.

– Если п-потребуется... – покраснев, проговорил Андрей и почувствовал в эту минуту, что вполне разделяет отношение Таманцева к прикомандированным.

Они двинулись кустарником к лесу, и помощник коменданта беспокоился, как бы не зазеленить или не разодрать о какой-нибудь сучок свой замечательный новенький костюм, а Блинов, не менее озабоченный совсем иным, то и дело останавливался и, подав ему знак – приложив палец к губам, – напряженно прислушивался.

На пути оказалась большая поляна, и, чтобы не выходить на открытое место, пришлось сделать немалый крюк. Затем кустарник вовсе кончился, они находились метрах в пятидесяти от указанного Алехиным места, но от леса их отделяла полоса мелкорослого, ниже пояса чапыжника, обойти ее было невозможно: она тянулась в обе стороны насколько хватал взгляд, и Андрей старался сообразить, как же преодолеть ее незаметно.

– П-придется п-ползти... – после некоторого раздумья огорченно сказал он и в то же мгновение увидел, как на опушке в просвете уходившей в чащу дороги неожиданно, словно из земли выросши, появился Алехин. Не выходя на открытое место, он подзывал их энергичными жестами – мол, быстрее сюда!

Когда, миновав чапыжник, они очутились возле него, под прикрытием деревьев, он, оглядывая помощника коменданта, приветливо представился:

– Капитан Алехин... Вы из комендатуры?

– Помощник коменданта города! – с достоинством уточнил капитан.

– Очень рад!.. Будем действовать вместе.

Андрей начал объяснять, почему они опоздали, но Алехин остановил его. Помощник коменданта в это время достал из кармана коробку самого настоящего «Казбека», какого Андрей не видел, наверное, с начала войны, взял папиросу и, разминая ее пальцами, небрежным жестом протянул коробку Алехину.

– Благодарю! – отказался Алехин.

Андрей почему-то подумал, что помощник коменданта и ему предложит папиросу, однако этого не случилось. Капитан опустил коробку в карман, постучал мундштуком папиросы о розовый полированный ноготь большого пальца и, обнаружив затем, что зажигалка осталась в старом обмундировании, вопросительно посмотрел на Алехина, и тот понял его взгляд.

– Костя, – оборачиваясь, сказал он, – спички.

Из кустов орешника со стороны опушки вылетел брошенный чьей-то сильной рукой коробок спичек и упал около офицеров. Кто такой Костя, Андрей не знал, но сообразил, что тот, очевидно, ведет наблюдение: просматривает подступы от шоссе к лесу.

Подняв коробок, Алехин зажег спичку и протянул ее помощнику коменданта. Затем, предупредив, что разговаривать в лесу можно только шепотом, стал объяснять, что им конкретно предстояло.

– Как вам известно, – сказал он вполголоса капитану, – разыскивается группа, представляющая значительную опасность для Действующей армии... По имеющимся предположениям, они могут сегодня во второй половине дня появиться здесь, в лесу. На путях их вероятного движения внутри массива будут устроены засады – в одной из них мы и будем с вами участвовать... Наша задача: проверка под видом комендантского патруля, в определенной обстановке, – подчеркнул Алехин, – всех проходящих мимо нас по той дороге...

– Что означает – «в определенной обстановке»? – спросил помощник коменданта.

– Засада с подстраховкой. На месте вы все поймете... Последовательность проверки: сначала основные документы – удостоверения личности и командировочные предписания. Затем второстепенные: расчетные и вещевые книжки, продовольственный аттестат, быть может, наградные удостоверения и другие документы... После этого необходимо ознакомиться с содержимым вещевых мешков проверяемых или другого багажа...

– То есть как «ознакомиться»?.. Вы хотите сказать – обыскать? – переспросил помощник коменданта.

– Нет. Так сказать я не хочу, а делать тем более. Этого надо постараться избежать. Мы попросим их самих предъявить свои вещи для осмотра.

– Выходит, обыск на добровольных началах... А в смысле закона?.. Это положено?

– Да, разрешено... Это необходимость... Я имею официальные указания, – осторожно заметил Алехин.

«А я таких указаний не имею», – хотелось заявить капитану, но он этого не сказал, а спросил:

– Какова моя роль? Что лично я должен делать?

– Что делать?.. Представитесь официально – назовете свою должность и фамилию – и попросите предъявить документы для проверки. Вы приглашены, чтобы мы действительно выглядели комендантским патрулем. – Алехин улыбнулся. – Если они знают вас в лицо – а такая возможность не исключена: они были в Лиде, – чтобы все выглядело как можно правдоподобнее. В момент проверки они должны быть убеждены, что имеют дело с комендантским патрулем и что нас всего двое.

– Правдоподобно... – Капитан чуть усмехнулся, одними губами. – Но офицерские наряды посылаются только в черте города.

– Об этом знают немногие. А потом, бывают исключения: выезды на чепэ, целевые проверки и тому подобное. Так что это несущественно... – Алехин посмотрел на капитана и продолжал: – Значит, проверяем основные документы, потом – второстепенные, а затем и вещи...

– Это тоже моя обязанность?

– Нет. Вы как старший наряда предложите им предъявить для осмотра вещмешки или чемоданы – что у них будет – и показать содержимое. Остальное делаю я. А вы должны страховать от возможного нападения, как это положено и при комендантской проверке. На месте я вам покажу все в деталях...

– Вы сказали, что мы будем вдвоем, а лейтенант? – Помощник коменданта указал взглядом на Блинова.

– Его с нами не будет. Он должен подстраховывать со стороны, из засады. А мы будем вдвоем. Да, я обязан вас предупредить: во время проверки с первой минуты и до самого конца требуется предельное внимание и осторожность...

– Знаю, – поморщился капитан. – Мне уже говорили.

– Возможно, я в чем-то и повторяюсь, но я должен вам пояснить... Цель наших усилий: взять их с поличным или заставить проявить себя... Для того и проверка с подстраховкой из засады... Зачем это делается?.. Понимаете, при поимке врага случается и так – ни обыск, ни последующие допросы ничего не дают...

– Насчет обысков и допросов, – усмехнулся помощник коменданта, – вам, безусловно, виднее...

– Почему я вас предупреждаю о необходимости максимальной осторожности? – продолжал Алехин, будто не замечая язвительной реплики капитана. – Мы с вами будем своего рода живой приманкой... Понимаете, они видят перед собой всего двоих, а о тех, кто в засаде, и не подозревают... Место там безлюдное... Таким образом мы как бы провоцируем их, создаем им условия проявить себя, показать свою истинную суть...

– И как... в чем же она может проявиться?