В штабе ОКдва в Хабаровске также внимательно следили за тем, что делается за Амуром. Разведотдел штаба имел свою агентурную сеть во всех ключевых точках «независимого» государства. Порты, железнодорожные узлы, крупные города находились под пристальным контролем советской агентуры. И если просмотреть комплекты разведывательных сводок штаба армии хотя бы за 1934—1935 годы, то можно прийти к выводу, что о своем возможном противнике в Хабаровске знали все. Численность, дислокация, вооружение, командный состав, фамилии и послужные списки командиров частей были известны досконально. Количество винтовок, пулеметов, орудий, танков и самолетов было подсчитано по каждой японской части. Появление каждой новой воинской части, и особенно танковой или авиационной, бралось под особый контроль и о ней последовательно сообщалось в каждой разведывательной сводке с упоминанием все новых подробностей, которые удалось добыть агентуре. Во всех разведывательных сводках основным источником информации было трафаретное сообщение: «по АГД» – по агентурным данным.

Вот только один пример с механизированной бригадой. Это соединение Квантунской армии, и первое в японской армии, начало формироваться в феврале 1935 года. И сразу же первые сообщения об этом в разведывательных сводках штаба ОКДВА. В сводке от 7 февраля короткое сообщение: по достоверным данным, в Ганьчжулине формируется отдельная мотомеханизированная бригада. Указывается и состав бригады. В сводке от 27 февраля подтверждается сообщение о формировании и дается название новой части: «1-я отдельная смешанная бригада». В сводке от 22 марта уточняется структура бригады и сообщается количество танков в ее подразделениях. В сводке от 10 ноября уже указывается численность бригады, ее вооружение и то, что это соединение имеет 140 танков и 120 автомашин. Также внимательно отслеживались в сводках и формирования новых авиационных полков с указанием количества и типов самолетов.

Так и старались обе стороны втайне перебросить, разместить, скрыть от посторонних глаз как местных жителей, так и от агентуры противника. Иногда это удавалось, а иногда и нет. Конечно, скрыть переброску людей в закрытых вагонах или замаскировать на платформах орудия и танки было нетрудно, а вот скрыть переброску на железнодорожных платформах подводных лодок или переброску по воздуху эскадрилий тяжелых бомбардировщиков ТБ-3 было невозможно. Информация о таких перебросках попадала на страницы мировой прессы, и начиналось обсуждение того, как появление подводных лодок или тяжелых бомбардировщиков в Приморье может повлиять на политику Японии по отношению к Советскому Союзу. Но обо всем этом писали только иностранные газеты. Советские газеты хранили молчание – военная тайна!

Весной 1933 года линейные корабли островной империи все чаще и чаще стали выходить в Японское море. Жерла орудий главного калибра линкоров поворачивались в сторону Приморья и Владивостока. Японские адмиралы потирали руки, предвкушая бомбардировку советских городов, высадку десантов в удобные бухты. Планы нападения на советский Дальний Восток с суши и с моря были разработаны в японском генеральном штабе еще в конце 1920-х годов. Флота у Советского Союза на Дальнем Востоке не было, и никакого сопротивления не предвиделось.

Но летом 1933 года в разведывательное управление японского генштаба стали поступать донесения, которые значительно охладили пыл любителей легких прогулок к чужим берегам. Резиденты японской разведки, сидевшие в различных пограничных пунктах Маньчжурии и тщательно наблюдавшие за Транссибирской магистралью, которая в некоторых местах просматривалась с маньчжурской территории, сообщили о необычных железнодорожных эшелонах, следовавших к Владивостоку. При этом в донесениях отмечалось, что на некоторых железнодорожных платформах были установлены крупногабаритные грузы, тщательно укрытые досками и брезентом.

Весной 1933 года с Балтики к берегам Тихого океана потянулись эшелоны особого назначения. Графики их движения, пункты отправления и назначения были известны в штабе РККА, пожалуй, только начальнику военных сообщений и начальнику штаба. Обходя крупные города, передвигаясь в основном ночью, они медленно двигались на Восток. На стоянках, на запасных путях станций, специальная охрана тут же оцепляла эшелон. Донесения об их продвижении поступали в Москву: прошли Волгу, перевалили через Урал, прошли Западную Сибирь и, наконец, позади остался Байкал. Два мощных паровоза тянули пассажирские и товарные вагоны, а в середине состава была многоколесная железнодорожная платформа, закрытая деревянным кожухом. С Балтики на Дальний Восток перебрасывалась железнодорожная береговая батарея крупнокалиберных орудий, предназначенная для усиления береговой обороны главной базы Тихоокеанского флота – Владивостока.

Фотографии, сделанные с наблюдательных вышек цейсовской оптикой, тщательно изучались экспертами японской разведки. Выводы были неутешительными для японских адмиралов. По мнению экспертов, на многоосных железнодорожных платформах, достаточно хорошо им знакомых по фотографиям в американских военных журналах, могли находиться орудия береговой артиллерии, равные орудиям главного калибра японских линейных кораблей. Установить характер крупногабаритных грузов, перевозившихся на железнодорожных платформах, экспертам не удалось.

Конечно, командование советского флота не рассчитывало только на береговые орудия, даже такие мощные. Другие эшелоны особого назначения везли с судостроительных заводов Ленинграда и Николаева подводные лодки, торпедные катера и даже сторожевые корабли. Подводные лодки типа «М» («Малютка») и торпедные катера доставлялись в собранном виде, подводные лодки типа «Щ» и сторожевые корабли разбирались на несколько частей, удобных для транспортировки по железным дорогам.

А потом появлялись приказы, подписанные наркомом обороны Ворошиловым:

«1. Построенные на заводе в г. Николаеве 8 малых подводных лодок типа „М“ включить в состав морских сил РККА, с зачислением во вторую бригаду подлодок ТОФ.

2. Построенные на Балтийском заводе в г. Ленинграде и собранные на Дальзаводе 10 подлодок типа «Щ» включить в состав морских сил РККА, с зачислением в первую бригаду подлодок ТОФ.

3. Сторожевые корабли «Метель» и «Вьюга», построенные в г. Ленинграде и собранные на Дальзаводе, включить в состав морских сил РККА, с зачислением в ТОФ…»

К лету 1935 года в составе Тихоокеанского флота было уже три бригады подводных лодок типов «М» и «Щ», переброшенных из Ленинграда и Николаева по железной дороге.

Разрабатывавшиеся в японском генштабе в конце 1920-х годов планы нападения на дальневосточные границы страны базировались на той информации о вооруженных силах СССР, которую японская разведка тщательно собирала во всех европейских странах, и в первую очередь у наших западных соседей. Разведки Польши, Румынии, Финляндии охотно делились имевшейся информацией с японскими коллегами, надеясь, что агрессия Японии на Дальнем Востоке отвлечет значительные силы РККА с западных границ и облегчит развязывание военных авантюр против СССР. Но ни разведки этих стран, ни японская разведка в те годы не предполагали возможности появления и переброски крупных военно-морских сил через всю страну.

Военный атташе Японии в столице «третьего рейха» сообщал в Токио все сведения, которые получал от абвера и заграничной разведки службы безопасности. В этом шпионском альянсе не было ничего неожиданного. Еще в 1929 году заместитель Гитлера по партии Рудольф Гесс побывал в Японии и написал солидную диссертацию о разведке Страны восходящего солнца. С этого времени и установились самые тесные связи между руководством нацистской партии и японской разведывательной службой.