Просторный плац, который окружают пустующие ныне строения военгородка и бетонированные ангары – в них когда-то хранилась матчасть – сплошь укрыт нетронутым снежным покрывалом. Органами восприятия Романцева в эти минуты служили, в том числе, и следящие телекамеры, которых в округе насчитывалось несколько десятков. Оставаясь на своем боевом посту, облаченный в защитные доспехи, он имел возможность вызывать на свой внутренний экран картинку от любой из внешних телекамер. Или даже сразу от нескольких, поделив пространство на сектора.

Какое-то время он вглядывался в окружающую действительность глазами ночной оптики. И, как не всматривался, не находил в доступной его взору округе никаких признаков опасности. Снежный покров, каким он ему виделся в ночную оптику, был бледновато-зеленого цвета. На виду нет ни одной живой души, потому что направленное излучение «матрицы», если попасть под его воздействие на открытом пространстве, не просто опасно, но губительно для всего живого.

Романцев ощутил еще один толчок; пол под ним, как показалось, покачнулся… А спустя еще несколько секунд сразу с полдюжины телекамер отфиксировали с различных ракурсов и расстояний, как разом рухнул, осыпавшись, немалый – протяженностью свыше двадцати метров – участок бетонной стены в районе находящейся внутри охраняемого периметра энергетической подстанции…

Уже примерно час времени работали на излучение сразу три мобильные «матрицы» противника. Как только они включились на полную мощность, в «периметре» появилась огромная брешь, закрыть которую уже вряд ли представлялось возможным.

В считанные минуты спецподразделение «стелс», оборонявшее подстанцию, было частично уничтожено, частично вытеснено на периферию событий. Со стороны все происходящее выглядело так, словно чья-то тяжелая, но невидимая рука разом смахнула почти полтора десятка спецназовцев, экипированных в тяжелые доспехи с встроенной энергозащитой, как будто они были игрушечными оловянными солдатиками… Поддерживающая их «матрица» спустя всего две или три минуты превратилась в кучку расплавленной стекловидной субстанции – ее мощности не хватило, чтобы первой подавить вражеские установки…

Наступило, казалось, затишье… но оно продлилось недолго, не более пяти минут.

Уцелевшие в ходе предыдущей атаки камеры зафиксировали, как почти метровой толщины стены подстанции вначале покрылись в одном месте паутиной трещин… Вот в западной стене подстанции открылась зияющая брешь, увеличивающаяся на глазах, словно кто-то прогрызал ее извне… И наконец сквозь образовавшийся провал наружу выплеснулся яркий сноп пламени…

Спустя примерно полтора часа после начала ночной атаки на территорию проникло порядка двух десятков боевиков противника, экипированных по технологии «стелс». Строго говоря, «невидимками» они были лишь для человеческого глаза и обычной линейной оптики, – датчики МЛ-полей никакими ухищрениями обмануть невозможно. И тем не менее, вражеские «суперы» были грозной силой, противостоять которой способны лишь те, кто обладает не меньшими ресурсами для нападения и защиты, кто подготовлен для конфликтов нового поколения…

После того как была уничтожена «наземная» подстанция, включилась в работу запасная, чьи агрегаты укрыты в толще бетона, довольно глубоко под землей. Как только вышла из строя комбинированная система охраны внешнего периметра, – оборудование и датчики которой подпитывались от генераторов наземной подстанции – нападавшая сторона предприняла атаку непосредственно на сам объект, попасть вовнутрь которого можно было лишь со стороны ангаров.

Без четверти пять – на третьем часу осады – уцелевшие датчики «внутреннего» контура зафиксировали прорыв сразу двух групп «суперов», численностью до двух десятков «стелс» в каждой…

Стационарная «матрица», оборудованная на верхнем «этаже» четырехуровнего бункера – построенного еще в конце восьмидесятых для нужд Минобороны СССР, а впоследствии законсервированного – теперь вышла на режим, близкий к максимуму. Ей по-прежнему противодействовали расположенные сразу в трех точках вражеские установки. В ангаре, южная стена которого сначала покрылась трещинами, а затем осела, а также на двух верхних уровнях бункера творился форменный ад. Сам бункер раскачивало, как металлический контейнер, попавший во власть жесточайшего урагана. Даже сквозь защитные фильтры порой был отчетливо слышен доносящийся откуда-то сверху грохот, скрежет, рев… Порой все выглядело так, словно там, наверху, над казавшимися совсем недавно безопасными многослойными сводами подземного бункера ярились, бушевали, крушили все вокруг себя сошедшие с ума великаны…

Романцев имел лишь примерное представление, как, каким образом супостату удается прогрызать бронированные люковые закрытия и проделывать бреши в железобетонных перекрытиях верхней части бункера. В этих новейших супертехнологиях разбираются лишь такие спецы, как Ураев и Лариса. У него же – если представить себя на минутку в роли стороннего наблюдателя – складывалось впечатление, что атака носит комбинированный характер. Вначале операторы матричных генераторов облучают те или иные участки и поверхности. Излучение это, создавая эффект наведенного резонансного поля, меняет структуру материальных предметов, на которое оно воздействует – попросту взрывает изнутри молекулярные связи любого однородного или композитного вещества. Ну а уже остальную работу, вроде того, чтобы проделать бреши в «размягченных» направленным излучением стенах и перекрытиях, доделывают «суперы», экипированные по разряду «стелс»…

Начиная с первых минут штурма Романцев, если так можно выразиться, оставался в глубоком тылу – его пост находится в самой нижней и самой защищенной части бункера. Сергей и Артем перемещались по третьему уровню, отслеживая попытки «суперов» проделать коридор и проникнуть сверху в нижние помещения. Феликс командовал обороной с боевого терминала. Лариса помогала ему управляться с «матрицей».

Романцев, хотя все происходящее вокруг чертовски отвлекало от мыслительного процесса, все ж находил пока время и возможность для анализа тех сведений и данных, которые он успел – в огромном количестве – собрать за последние несколько суток.

В базе данных ФСО, в той ее части, что была доступна лишь единицам людей, имеющих высшую степень допуска, ему удалось добыть – среди всего прочего – один прелюбопытный документ.

А именно, электронный файл, в котором содержалась служебная информация об одном имевшем место сравнительно недавно ЧП. Ознакомившись с рапортом сотрудника ФСО Н., которому было поручено разобраться в этом деле, Романцев уяснил для себя следующее.

В середине августа нынешнего года, то есть примерно четыре месяца назад, двое граждан без определенного места жительства, проще говоря – бомжей, проникли через коллектор в подземные коммуникации восточной окраины города в районе метродепо «Новогиреево». Как им удалось найти проход к подземной ветке недостроенного по причине краха советского строя «спецметро», в документе ничего не сказано. Вероятнее всего, они намеревались разжиться там кабелем, или же медным ломом, или еще чем-то, что можно было бы затем обменять на деньги или водку. Пролезли эти двое, – судя по отметкам на имеющейся в «деле» план-схеме этого участка подземелий – довольно-таки далеко. Каким-то образом им удалось проникнуть в одну из заброшенных галерей, где сохранились местами рельсы и силовая проводка. И тут произошло нечто ужасное: на них напало некое «существо»… «Огромных размеров серая крыса, величиной с теленка» – так было записано в рапорте со слов потерпевшего. Одного бомжа это существо растерзало буквально в кровавые клочья, другому удалось кое-как унести ноги. Когда этот бедолага, весь забрызганный кровью, не помня себя от ужаса, выбрался на поверхность, он еще вдобавок попался на глаза милицейскому наряду…