— Тебе кажется, что они плохо работают?

— Нет, они очень умные. 

— Тогда к чему вообще был этот вопрос?

Дорлина помялась, а потом бросила на меня неуверенный взгляд:

— Я чувствую себя рядом с ними жалкой.

Вон оно что… 

— И с чего бы?

— Не знаю, — Дора грустно смотрела в пол. — Они такие! Красивые, умные, деловитые… Всё знают, всё умеют… И, хоть Рий и говорит, что они будто бы и не спали вместе, но я думаю, что неправда это. Как может мужик, да ещё бабник, на таких не позариться? И что они в этом смысле намного лучше, чем я…

— Дора.

— Да?

Я терпеливо улыбнулась.

— Во-первых, увольнять кого-то, чтобы повысить себе самооценку — хреновая идея. Самая паршивая из возможных, просто поверь моему опыту! Во-вторых, не удивлюсь, если Рий говорит тебе правду: ему нет смысла лгать паре в таком вопросе. Да и он, знаешь ли, вполне похож на того, у кого хватит мозгов не мешать работу и кровать. В-третьих… да, они более умелые любовницы. Почти наверняка. Только секс — это не конкурс талантов… когда он не часть работы, конечно. Но и тут открою тебе секрет: два профи в постели — хуже, чем два девственника... А вот если ты хочешь потр… кхм… заняться любовью с тем, кто действительно нравится, кто знает твоё тело и хочет принести вам обоим удовольствие… Тут твой опыт не важен, уж поверь. Да и научишься при таком раскладе ты быстро. 

Дорлина покачала головой.

— Я надеюсь, — буркнула она. — Но, спасибо бывшему жениху, я дёргаюсь, когда меня трогают. И…

— Твой дракон не дурак, — сказала я. — Он справится с этим. Возможно, не сразу же, в первую ночь, по щелчку пальцев; некоторые вещи требуют времени, нежности, практики. Но…

Дорлина кинулась вперёд и порывисто меня обняла. 

— Ты — самая лучшая крёстная, — шепнула она. — Самая-самая, слышишь? Когда у тебя будут дети, им повезёт. Точно тебе говорю.

Я растерянно обняла её в ответ, чувствуя раздрай в душе. Повезёт? Это вряд ли. Но…

“У тебя там всё в порядке? — мысленный голос Кио ворвался в царящий в моей голове сумбур. — Ты всё утро ощущаешься как-то…”

“Да, — я усилием воли вырвалась из переживаний и сконцентрировалась на ментальном диалоге. — Это просто Дорлина с её свадьбой.”

“Вот как? — я почувствовала, что Кио хмурится. — Если она досаждает тебе, то…”

“Нет, — я быстро прервала его. — В смысле, она — та ещё заноза в заднице, и я не знаю, зачем вообще взялась её опекать, но… Нет. Будешь смеяться, но она заставляет меня чувствовать себя... не знаю. Это сложно.”

“Живой?”

“И это тоже.”

“Хорошо, — ответил он, помедлив. — Но дай мне знать, если что-то не так. Встретимся после Совета.”

“Удачи!”

“Не сомневайся.”

— Так, ну хватит, — я отстранила Дорлину и с притворной строгостью нахмурилась. — Что это ещё за сопли?! У нас тут свадьба на носу, и не до всяких глупостей! Давай мерить платья?

— Давай!

И я позволила происходящему просто — как бы так сказать? — дальше происходить. И на удивление оказалось, что выбирать платья перед свадьбой в какой-то степени даже весело. Скажем, не худший момент в практике феи-крёстной… 

Где-то даже волнующий. Немного. Хотя вслух я бы этого даже под пытками не признала. 

*

К просмотру заседания Совета я подошла со всей серьёзностью... То бишь, разлеглась на огромной кровати, натянула поразительно удобную вечернюю одежду Кио, обложилась подушками и приготовила неплохой запас еды.

Наверное, это было не вполне правильное поведение — как минимум, по законам разных женских образов. 

Пожалуй, драматической деве тут следовало бы заламывать руки и волноваться за возлюбленного; особе интеллектуальной — расследовать заговор самостоятельно; воинственной и нахальной — прийти на Совет и показать драконам, как надо заседать; истеричной — ломиться на Совет, будучи искренне уверенной, что без её любящего сердца мужчина вот никак не справится…

К счастью, возраст, когда хочется подражать кому-то из вышеперечисленных, я благополучно переросла. А после утренних новостей и вовсе хотелось тепла, уюта и покоя. Случившееся нужно было спокойно осознать, а отвлекать Кио лишними тревогами я не считала правильным. И потом, он уже давно не маленький мальчик, знает, что делает. 

Говоря же о том, чтобы поучаствовать в этом развлечении… так и представляю, как я, столетняя наёмница, ничего не понимающая в местной кухне, прихожу на Совет и начинаю заговор раскрывать. Ага, в обход Кио, убившего чокнутого Императора, и прочих дяденек и тётенек тысячи лет от роду. Отличная картина! Помереть со смеху можно, право. Волноваться же о Кио… можно, конечно. Но бессмысленно.

Потому я просто лежала, наслаждалась жизнью драконьей фаворитки и весело поедала запечённые в пряном соусе мясистые личинки бику. А в зеркале… в зеркале кипели страсти.

— Это государственная измена! Слышите меня?! Государственная измена! 

— Кио Ртутный проявил свою полную некомпетентность!

И вишенка на торте:

— Политика Императора не оправдывает себя ни на йоту! Вот к чему приводят эти заигрывания со всеобщим равенством. Видите? Они приходят и начинают нас взрывать!..

— Пока я вижу, что вы разводите истерию…

— А вы не замечаете очевидного!

И всё в таком духе. 

Кио с Императором хранили молчание, будто чего-то ждали. Я, спасибо откровенности Кио, ждала тоже; интересно было, у кого тут есть яйца, чтобы сказать это самое, в воздухе витающее, вслух?

Как и следовало ожидать, яйценосной личностью оказалась Йиа.

— Я выказываю недоверие господину Кио Ртутному, — бросила она. — Я выказываю недоверие Императору, что за него поручился. Я выношу этот вопрос на суд  Совета!

В зале стало очень тихо. 

— Вы с ума сошли?! — вскинулась Син. 

— Это чересчур, госпожа Йиа, — бросил Ирю, быстро переглянувшись с Кидом. 

— Не спешите, — сказала Сил. — Мне тоже не нравится ситуация, но Совет имеет право внести такие предложения. Таков был договор…

— Верно, — подал голос Кио. — Таков был договор. Но я бы предложил всем присутствующим не спешить с принятием решений; для начала мы должны обсудить преступление против короны. 

— То самое, которое вы халатно допустили, развлекаясь с остроухим отродьем? — фыркнула Сил. 

— О нет, — вздохнул Кио с театральной печалью. — Речь идёт, не побоюсь этого слова, о предательстве и осквернении регалий Императора. И совершил это ужасное деяние кто-то из присутствующих. 

— О чём вы говорите?