– Ваша светлость, я вовсе не рассчитывал столкнуться здесь с Хендой. Я ожидал, что на нас нападете вы. Но вы правы, я надеялся на то, что Митт станет королем.

– Почему? – резким, ледяным тоном проскрежетал Керил.

Навис пожал плечами:

– Помимо моих личных симпатий, ваша светлость, здесь сыграла роль одна из картин, украшавших мои покои в Холанде. Это был портрет Адона. Я готов биться об заклад, что и вы, мой лорд, были поражены сходством между ним и Миттом. Я раздумывал об этом едва ли не все время, пока мы вместе плыли на Север. Но я намеревался выждать несколько лет, прежде чем приступить к каким бы то ни было действиям. Вы собственноручно подтолкнули события.

– Я очень рад тому, что так поступил, – твердо ответил Керил. – Ваш кандидат еще не достиг совершеннолетия и не имеет никакого права владеть той вещью, которую напялил себе на голову.

Алк переглянулся с Морилом, вздохнул и снова вмешался в разговор:

– Постойте, Керил. А почему бы нам не расспросить остальных?

Он кивнул Морилу, и менестрель шагнул вперед.

– Не более получаса назад мы пред ликом Единого засвидетельствовали, – его голос сделался тверже и разнесся по всему полю, – что обрели нового короля. Единый своими руками возложил на голову Митта корону и нарек его своим собственным именем – Амил.

– А я как законотолкователь подтверждаю истинность этого свидетельства, – подхватил Алк. – Керил, перестаньте упираться. Придется вам это принять.

Но Керил не желал сдаваться. Морил поправил висевшую на груди квиддеру и с многозначительным выражением прикоснулся пальцами к струнам.

– Я могу призвать сюда Единого, – с вызовом предложил он.

Керил с тревогой покосился на инструмент.

– Морил, ты всегда был немного склонен к мистике, – возразил он. – Но мы живем в век разума…

Он осекся на полуслове, услышав за спиной неподалеку взрыв криков, злобного воя и свиста.

– Предатель! – с трудом удалось разобрать среди этого шума. – Предатель! Поймали предателя! – Крик исходил из толпы дружинников.

Судя по всему, их волнение было связано с рядом обозных фургонов, выстроенных вдоль дороги. Навис бегом бросился туда. Алк и Керил последовали за ним. Митт указал большим пальцем на удалявшуюся спину графа.

– Никогда не полагаться до конца на то, что кажется разумным, – проговорил он.

– «Королевские речения», – добавил Морил и рассмеялся.

Они прибавили шагу и подбежали к фургонам. Йинен и Киалан чуть медленнее последовали за ними. Как только Митт достиг толпы, гомонившей вокруг фургонов, Навис взмахнул рукой. Люди почтительно расступились, освободив проход для Митта. Множество любопытных глаз тут же уставилось на корону.

– Что случилось? – спросил Митт.

– Мы хотели бы попросить вас посмотреть вот на это, – сказал Навис. И добавил, мельком взглянув на Керила: – Ваше величество.

Он снова взмахнул рукой. Несколько дружинников потянули с одного из фургонов темную водонепроницаемую ткань. Взорам предстала аккуратная повозка, выкрашенная в броский зеленый цвет.

На козлах, сгорбившись, сидел Хестеван. Когда же он увидел глядевших на него Митта, Маевен и Морила, то подался назад, будто хотел укрыться в фургоне.

– Я не делал этого! – Красивый поставленный голос певца прозвучал хрипло и надтреснуто. – Меня заставили! Они силой вынудили меня поехать с ними!

– Что об этом говорят южане? – поинтересовался Митт.

Алк кивнул ближайшему человеку из абератской дружины:

– Идите и приведите к королю капитана из Андмарка.

Пленных южан собрали в обширной ложбине неподалеку; они сидели на земле, сцепив руки на затылках. Лютан и несколько его дружинниц расхаживали вокруг, держа на изготовку ружья со штыками. Шелковая одежда Лютана, прикрывавшая помятые доспехи, была растерзана в клочья, а левая рука висела на перевязи. Вид у него был воинственный и решительный; услышав слова посыльного, он кивнул и жестом подозвал кого-то из самой середины толпы пленных.

Однако тот вовсе не желал подчиниться. Дело кончилось тем, что потерявший терпение Алк прошагал через скорчившихся на земле южан, схватил человека одной рукой за шиворот и почти вынес его из толпы.

– Вот он, ваше величество, один из капитанов.

Пленник уставился на Митта, скривившись от удивления.

– Но ведь нам было приказано захватить женщину! – воскликнул он. – Ничего не понимаю!

– Капитан Фервольд, не стоит ломать голову, – вмешался Навис. – Просто расскажите нам, какое отношение ко всему происходящему имел этот менестрель.

– Навис Хаддсон, вы что, никогда ничего не забываете? – опять удивился капитан. – Прошло, наверно, лет десять…

– Двенадцать, – очень спокойно перебил его Навис. – Отвечайте на вопрос.

– Все просто, – смирился Фервольд. Алк выпустил его, и он твердо встал на землю и, видимо, снова обрел при этом самообладание. – Приказ был такой: тайно высадиться в гавани Крессинга, ночью дойти до зеленой дороги, а на рассвете встретиться с менестрелем, который должен проводить нас в Кернсбург. Там мы предполагали устроить засаду и… ммм… Одним словом, сцапать их раньше, чем они доберутся до короны. И мы захватили бы вас, если бы вы не опоздали на сутки. Но мы две ночи не могли найти в темноте зеленую дорогу, а менестрель так и не вышел к нам вплоть до этого самого утра. Где он был? Может, предал не только вас, но и нас… Все наши планы строились на том, что мы найдем здесь лишь пять-шесть человек.

– Вам не повезло, – заметил Алк. – Значит, Хестеван шпионил для Юга?

– Уже много лет, – ответил Фервольд.

При этих словах Хестеван резко вскинулся:

– Меня заставили! Говорю вам, меня заставили!

Алк бросил на него тяжелый проницательный взгляд законотолкователя:

– Убить Норет Крединдейлскую вас тоже заставили?

Хестеван выпрямился и выпятил бороду:

– Что за ерунду вы несете? Как я мог это сделать? Посмотрите, вот же она, стоит рядом с вами! – Он указал на Маевен.

– Я не Норет, – громко произнесла та.

Ей было очень неловко говорить это перед таким множеством людей, но уже в следующее мгновение она почувствовала огромное облегчение.

– А я своими глазами видел мертвое тело Норет, – сказал Алк. – Все прочие, на ком лежали подозрения в ее убийстве, неопровержимо доказали свою непричастность к этому преступлению. От лица закона и перед короной я обвиняю вас в том, что вы перерезали горло Норет.

– Неправда, – заявил Хестеван. – Клянусь своей честью менестреля. Неправда!

– Пожалуй, придется достать кубок, – обратился Алк к Навису.

Маевен пришла в голову другая идея. Она дернула Митта за рукав: