«Я никогда не узнаю, кто это был. Возможно, кто-то из них сейчас там, внизу, на одной из лодок. Да. Моя жена тоже была бродягой».

Дом никогда не забывал этого. Сегодня был особенно тяжелый для него день: воспоминания с новой силой одолели его — это случалось теперь реже, но по-прежнему было почти невыносимо. Приближалась очередная годовщина их первой встречи с Марией. Сейчас хороших дней у него было больше, чем плохих, но плохие дни приходили, как будто для того, чтобы отомстить, призраки прошлого хватали его за горло и шептали: «Ты потерял всех: детей, родителей, жену, брата, друзей. У тебя остался только Маркус».

Маркус еще ждал ответа от Олливара, глядя на море через открытую дверцу «Ворона». Хоффман ответил:

— Что у вас там, Дом?

— Сэр, мы обнаружили флот бродяг к западу от острова, направляется к вам. Маркус разговаривает с их командиром.

— Они намерены атаковать?

— Если да, то капитан Майклсон быстро превратит их в щепки. Скорее, они везут оружие, а может, у них какие-то другие цели.

— Вам нужна поддержка?

— Пока нет.

— Передайте Маркусу — никаких обещаний, которые мы не в состоянии выполнить.

— Понял, сэр. Ждите сообщений от меня. Конец связи.

Геттнер заговорила:

— Я не могу кружить тут целый день.

— Дайте им пять минут, — попросил Маркус. — Если он согласится, вы можете меня высадить?

— Вы рехнулись.

— Можете?

— Хорошо, спуститесь по канату на паром у края флотилии. Я подойду к нему с правого борта — так меньше шансов, что нас обстреляют.

— Если ты спускаешься, я с тобой, — сказал Дом.

Маркус ничего не ответил ему.

— Если начнется заваруха, майор, бросайте все и возвращайтесь на базу.

«Как бы не так». Дом начал расправлять два каната на полу у своего сиденья. «Он не пойдет туда один. И без оружия. Они не заметят нож. Они слишком зациклены на чертовой бензопиле, чтобы волноваться из-за какого-то ножа».

— Итак, сержант, как и где вы собираетесь это провернуть? — заговорил Олливар.

— Паром. Я спущусь на канате.

— Думаю, нет нужды напоминать вам, что произойдет, если вы оправдаете свою репутацию фашистов и попытаетесь сделать какую-нибудь глупость.

Геттнер облетела паром и опустилась довольно низко — Дом не думал, что она рискнет сделать это.

— Смотрите, недолго там, — напомнила она. — Не хотелось бы шлепнуться в воду, когда кончится горючее.

Барбер проверил канат Маркуса и приготовился помочь ему спрыгнуть. Внимание Маркуса было поглощено паромом, и он не замечал ничего вокруг, так что Дом просто кивнул Барберу и поднялся, готовый последовать за другом вниз. Смешно — им даже не понадобилось ничего обсуждать. Маркус собирался пойти на смертельный риск, поэтому Дом намерен был его подстраховать, и Барбер поможет ему — снова. Маркус может сколько угодно ругаться на Дома потом, после того, как его не пристрелят и не возьмут в заложники.

«Я все еще спецназовец. Это моя работа».

Подошвы их коснулись палубы парома. Пока «Ворон» поднимался, Маркус пригнулся, и вид у него был слегка раздраженный.

— Ты не подумал о том, что Олливару может не понравиться присутствие двоих, когда он договаривался насчет одного?

— Да пошел он знаешь куда!.. — фыркнул Дом. Он заметил неподалеку встречающих — четырех вооруженных бродяг. — Что ты собираешься ему сказать?

— То, что он тоже по уши в дерьме, как и все мы. Посмотрим, что он на это ответит.

Олливар появился только через десять минут, в течение которых «Ворон» продолжал напрасно расходовать топливо. Его моторная лодка с пулеметом на носу, практически без царапин, — судно, вполне подходящее для какого-нибудь наркобарона, — подошла к парому, и он перебрался на борт с видом адмирала, проводящего инспекционную поездку.

Он был не похож на пирата, если не считать автомата. Ему было слегка за тридцать, у него был ухоженный вид, и он напоминал скорее амбициозного менеджера среднего звена, который решил провести выходные на природе. Таков был главарь пиратской банды со странным названием Ассоциация свободной торговли Малых островов.

Тот факт, что в гибели его предшественника был повинен кровожадный Треску, скорее всего, не имел для него никакого значения, потому что они не делали разницы между КОГ и Горасной.

«Ну а для нас вы все тоже одним лыком шиты. Хотя интересно, каков на самом деле этот парень?» — размышлял Дом.

— Должен заметить, я терпеть не могу повторения истории, — начал Олливар, ничуть не обеспокоенный неожиданным появлением Дома. — Поэтому я и сам не знаю, зачем трачу время на разговоры с такими лживыми ублюдками, как ты.

Маркус пожал плечами:

— У нас проблемы со Светящимися, так что у вас скоро тоже будут с ними проблемы.

— Ага, но нас немного, мы мобильны, и мы можем даже скрыться на материке, если понадобится, а вот вы сами загнали себя в угол, когда окопались на этом жалком островке. Покончить с вами для них — сущие пустяки.

Маркус никак не отреагировал на этот выпад. Это было не в его привычках. Он просто неторопливо кивнул, словно брал на заметку полезные сведения:

— Значит, вы понимаете, что ваши суда топим не мы, а Светящиеся?

— Мы тоже ловим рыбу, так что напоролись пару раз на этих тварей.

— Стебли?

— Штуки, которые протыкают дно корабля снизу. Я слышал, весь материк ими кишмя кишит.

— Ясно, — негромко произнес Маркус. — Итак, вы считаете, что сами можете с ними разобраться.

— Мы можем от них скрыться. Вот зачем мы плывем на Вектес; говорю на всякий случай, если вы подумали, что мы затеваем атаку на вас. Мы хотим забрать оттуда своих людей, пока еще есть время.

— Эта дрянь распространяется по планете, и скоро у вас кончатся места, где можно будет спрятаться, — возразил Маркус.

Дом не знал: известно ли Маркусу нечто такое, что неизвестно ему, или он блефует? Но он взял себя в руки и замер рядом, словно тупой подручный, стараясь не показывать своего удивления. Олливар несколько мгновений рассматривал Маркуса, но проиграл эту игру, моргнув первым.

— Откуда ты знаешь? — спросил он.

Маркус ответил совершенно спокойно:

— Мы наблюдаем за стеблями, которые уничтожили нашу платформу. Но если вы считаете, что вам не нужна помощь, отлично — я буду только рад, что мы избавимся от подонков, мешающих нам справиться с серьезными врагами. — Он нажал на кнопку на наушнике. — «КВ Восемь-Ноль», это Феникс. Забирайте нас, у нас здесь все.

Олливар молча скрестил руки на груди. Но что-то в выражении его лица подсказало Дому, что он отнюдь не так легкомысленно относился к Светящимся, как хотел показать. Маркус стоял опустив руки, сжатые в кулаки. Дом понимал — это оттого, что он не знал, куда девать руки в отсутствие «Лансера», но Олливар вполне мог решить, что это воинственный жест. Маркуса нелегко было разгадать.