– Как у меня это получится? – пропищал я. – Я имею в виду, что не наделен властью. Здесь генерал Ракухадза, он может отдать приказ…

– Невозможно, королева не любить, все плохо думать про генерал, следить, без всякое сомнение, – замахал руками Фанкануникака, а из-за спины у меня раздался голос Ракухадзы:

– Если я или какой-нибудь другой представитель знати попробует отвести гвардейцев-хова хоть на милю от города, королева сразу начнет его подозревать. А мне нет нужды объяснять вам, что следует за ее подозрениями. Однажды была попытка, и генерал Бетимсераба мучился в агонии несколько дней, оставшись без глаз, рук и ног и будучи подвешен в бычьей шкуре на Амбухипутси. Как и мы, он замышлял заговор, но не так осторожно. Генерал забыл, что у королевы повсюду шпионы – шпионы, о которых не знает даже Фанкануникака. Бетимсераба попытался отослать две роты гвардии в Тамитаве. Доказать ничего не смогли, но он не выдержал тангин. И умер.

– Но… но я… не в силах переместить гвардию…

– Вы это делали уже дважды, – в первый раз заговорил Андрияма. – Разве не вы устроили для них марш-броски: один двух-, другой – трехдневный? И ничего – королева осталась спокойна. Это немедленно возбудило бы подозрения, будь на вашем месте кто-то из знати – а она безумно ревниво следит за всеми нами, – но прошло незамеченным, когда действовал генерал-сержант, который не более чем раб, зато пользуется любовью королевы.

Фанкануникака оживленно кивал; его губы беззвучно шептали: «Джига-джига-джиг». Я едва не лишился чувств, узнав, какой опасности, сам того не ведая, подвергался.

– Неужели вы не понимаете? – спрашивает Лаборд. – Неужто не понимаете: с того самого момента, как я увидел вас на невольничьем рынке, много месяцев тому назад, мы с Фанкануникакой разрабатывали план, как возвести вас в позицию, с которой вам станет возможно это осуществить? Королева доверяет вам – какой ей смысл подозревать «пропащего» чужестранца? Она воспринимает вас как раба, тренирующего ее армию, и своего любовника. Вы знаете, как осторожно мы продвигались к цели, стараясь не возбудить в отношении вас ни малейшего подозрения; его высочество укрыл вашу супругу от глаз и ушей шпионов своей матери. Мы ждали, ждали… О, еще задолго до вашего прибытия на Мадагаскар. Это не первый раз, когда мы составляем заговор…

– Она безумна! – взрывается вдруг принц. – Вы же знаете, она безумна и ужасна – это кровавая женщина! Она – моя мать, и… и… – Он затрепетал, сцепив руки. – Я не ищу трона ради корысти или власти! Я хочу спасти свою страну, прежде чем она уничтожит всех или обратит против нас ненависть всего мира! А так и будет, да, так и будет! Великие державы не станут терпеть вечно! – Принц переводил взгляд с Лаборда на Ракухадзу и обратно. – Вы знаете это! Вы все это знаете!

Мне было невдомек, к чему он клонит, но Лаборд объяснил:

– Вы, Флэшмен, не один такой. В прошлом месяце бриг под названием «Мария-Лаура» был выброшен на берег близ Тамитаве. Его шкипер, некто Джейкоб Хеппик, американец, был продан в рабство, как и вы. Через своих друзей я выкупил его… – Француз вдруг фыркнул. – Есть еще пять рабов-европейцев, которых мне удалось тайно выкупить, чтобы спасти их от злой судьбы, – это несчастные, обездоленные люди вроде вас и вашей жены. Мои друзья прячут их. Но их правительства ведут поиски – поиски, на которые королева отвечает оскорблениями и угрозами. Она дошла до такой глупости, что велела схватить нескольких иностранных торговцев – этих людей забрали с кораблей, обрекли на принудительные работы – это все равно что рабство. Сколько еще Франция, Англия и Америка будут выносить подобное?

– Прямо в этот самый момент, – он наклонился вперед, похлопывая меня по колену, – на рейде Тамитаве стоит британский военный корабль, капитан которого направил королеве протест. Та отклонит его, как всегда, и сожжет заживо еще сотню христиан, чтобы выказать иностранцам свое презрение! Долго ли ждать, когда вместо одиночного корабля придет эскадра, высадит десант, который направится на Антан и скинет ее с трона? Неужели ей кажется, что Лондон и Париж позволят ей безнаказанно вытворять такие вещи?

Я едва стерпел: а какого ч-та вам тут не так? В жизни не слышал лучшей новости: Б-г мой, английские «красные куртки» и «синие бушлаты» штурмуют эту ч-ву столицу, разносят в клочки этих вонючих хова, скидывают королеву с трона… Что за картина! Впрочем, до меня тут же дошло, что этим малагасийским джентльменам она может не внушать подобного энтузиазма. Им не улыбается сделаться очередным доминионом Англии или Франции, нет; они предпочитают возвести на трон доброго короля Ракуту, насадить цивилизацию, и тогда удовлетворенные державы с удовольствием оставят их страну в покое. Вот почему они так спешат избавиться от мамаши, пока та не спровоцировала вторжение. Но Лаборду-то что за интерес – он ведь не малагасиец? Нет, зато он – лягушатник до мозга костей, и ему пуще прочих не по нраву увидеть над Антаном «Юнион Джек». Видите, вращение в политических кругах не прошло для меня даром.

– Она погубит нас! – снова восклицает Ракута. – Приведет к войне! И в своем безумии не остановится ни перед какими жертвами…

– Нет, ваше высочество, – говорит Ракухадза. – Не приведет: мы ей не позволим. На этот раз нас ждет успех.

– Вы поняли, что должны сделать? – серьезно глядя на меня, спрашивает Лаборд. – Вам следует отправить гвардию в марш-бросок на Анкай, это всего в тридцати милях отсюда. Ничего более. Обычный трехдневный учебный марш под началом их собственных командиров, как всегда.

– Теклавский и Антаварский полки останутся в Антане, – продолжает Ракухадза. – Они не предпримут ничего: их командиры перейдут на нашу сторону, как только убедятся в успехе переворота.

– Мы нанесем удар на вторую ночь после ухода гвардии, – говорит Андрияма. – Я буду в приемной королевы, тридцать моих людей во дворце. По сигналу они схватят королеву и избавятся, при необходимости, от дворцовой охраны. Генерал Ракухадза соберет командиров и вместе с Фанкануникакой провозгласит нового короля. Все займет не более часа. Когда вести о перевороте дойдут до гвардейцев в Анкае, будет слишком поздно. Энтузиазм народа закрепит наш успех…

– Они преданы мне, – горячо заявляет Ракута. – Они ждут, когда я приду и освобожу их, и…

– Да, ваше высочество, – говорит Ракухадза. – Вы можете рассчитывать на нас в этих планах.

Я не мог не заметить, что обращение их с Ракутой, будущим королем, носит излишне вольный характер. Не сложно представить, кто станет действительно править Мадагаскаром. Но мне до этого дела мало – я пытался переварить ту взрывную смесь, которой меня накормили. Да, эти ребята не относились к разряду нерешительных конспираторов, и я едва успевал переводить дух. Изложено все гладко – но ч-т возьми, какой ужасный риск! А если что-то пойдет не так, примеры чему, похоже, имеются? При одной мысли о возмездии Ранавалуны меня обдавало холодом. А я ведь окажусь в самой гуще… Мне хотелось плакать при мысли, что английский корабль в эту самую минуту находится не далее как в четырех днях пути к востоку отсюда. Нет ли возможности улизнуть от… Нет, не выйдет. Может, Лаборд сам справится? А вдруг королева уже пронюхала? У нее везде шпионы… Я поймал себя на мысли, что гляжу на Фанкануникаку. Кто знает: может ей все известно и она уже усмехается злорадно, дожидаясь своего часа. Мне вспомнились те жуткие ямы и тот вопящий малый с обваренной рукой…