Немецкий план войны с СССР в немалой степени рассчитывался на внезапность нападения, или, если сформулировать этот тезис в более строгих выражениях, на максимальную эксплуатацию момента перехода от мирного к военному времени. Проведение операций по разгрому войск приграничных округов и советских ВВС на земле и в воздухе требовало огромных ресурсов. Поэтому на море германским военно-морским силам пришлось рассчитывать лишь на свои собственные ресурсы и возможности. Собственно, один из ответов на вопрос, почему в первый день Великой Отечественной войны не состоялось «Таранто»[421] или «Перл-Харбор» состоит в том, что люфтваффе не были выделены соответствующие воздушные силы для такого удара.

Согласно Директиве № 21 План «Барбаросса», задачей германского военно-морского флота являлось: «обеспечивая оборону своего побережья, воспрепятствовать прорыву военно-морского флота противника из Балтийского моря. Учитывая, что после выхода к Ленинграду русский Балтийский флот потеряет свой последний опорный пункт и окажется в безнадежном положении, следует избегать до этого момента крупных операций на море». Помимо этой достаточно расплывчатой формулировки в плане «Барбаросса» есть прямое и недвусмысленное указание: «Основные усилия военно-морского флота должны также и во время восточной кампании, безусловно, сосредоточиваться против Англии». Т. е. использование сколь-нибудь крупных сил на Балтике фактически исключалось, тем более в первый день войны. Возможный прорыв Балтийского флота через датские проливы на соединение с английским флотом предполагалось предотвратить минными постановками, сетевыми заграждениями и артиллерией старых линкоров «Шлезиен» и «Шлезвиг-Гольштейн».[422]

К слову сказать, германский военно-морской флот переживал летом 1941 г. не лучшие времена. Линкор «Бисмарк» был потоплен, его собрат «Тирпиц» еще ни разу не выходил в море, оба линейных крейсера и тяжелый крейсер «Принц Ойген» были блокированы в Бресте, «Лютцов» на месяцы выведен из строя попаданием торпеды, тяжелые крейсера «Адмирал Хиппер» и «Адмирал Шеер» были в ремонте. Из четырех легких крейсеров только два, «Нюрнберг» и «Кельн», были полностью боеспособны. Командующий подводными силами адмирал К. Дениц был всегда настроен против использования лодок на востоке и добился от SKL максимального сокращения подводных сил, задействованных в «Барбароссе».

Однако глубоко второстепенная роль ВМФ в войне с СССР (задачу завоевания господства на море предполагалось решить захватом Ленинграда с суши) не снимала с командования группы «Север»[423] задачи защиты морских коммуникаций Германии в условиях начала войны с Советским Союзом. Германия зависела от перевозок по морю, в первую очередь железной руды из Швеции. В подготовленном в 1944 г. отделом изучения опыта войны на море при штабе SKL[424] труде «Война на Балтийском море против России в 1941 г.» указывалось:

«Вопрос, необходимо ли вести наступательные действия против России с самого начала путем заграждения Финского и Рижского заливов, или они смогут потерпеть неудачу из-за противодействия противника, и следует ограничиться оборонительными действиями в форме возможно крупных заграждений в средней части Балтийского моря приблизительно на рубеже Эланд-Мемель, тщательно проверялся всеми заинтересованными инстанциями. Группа «Север» приняла решение вести наступательные действия…».[425]

Тихая смерть. Немецкие моряки готовят морские мины к погрузке на корабли.

Далее соображения несколько конкретизировались: «Ограничение оперативной зоны флота рубежом Эланд-Мемель автоматически подвергло бы опасности нападения со стороны флота противника весь морской путь от Эланда до Финляндии и Северной Швеции. При этом с самого начала нельзя было и думать о [войсковых] транспортах в Финляндию и перевозке железной руды из Северной Швеции».[426] Также, по мнению командования группы «Север», осуществление операции уже в разгар боевых действий (после захвата Либавы и Риги) могло оказаться более трудным делом.

Сообразно этому план действий группы «Север» предусматривал минные постановки в различных точках Балтийского моря, из которых самые важные ставились в ночь нападения. До войны были поставлены защитные минные поля под кодовым наименованием «Вартбург» перед портами Мемель, Пиллау и Кольберг. Его жертвами впоследствии стали советская лодка С-8 и, предположительно, пропавшие без вести С-6 и С-10, а также по меньшей мере 10 немецких торговых судов и 2 тральщика.

Германскому руководству удалось существенно облегчить себе жизнь, заручившись поддержкой Финляндии, причем задолго до 22 июня 1941 г. Без использования баз в финских водах операция по блокированию Финского залива минными постановками граничила с безумием: немецким кораблям нужно было преодолеть почти всю Балтику с юга на север. Ни о какой скрытности не могло быть и речи – немецкие минные заградители были бы неизбежно обнаружены советской воздушной разведкой. Возможность до поры до времени спрятаться в финских шхерах значительно упростила задачу. Кроме того, финские подводные лодки взяли на себя задачи скрытого выставления мин, пусть и со снижением качества постановки.

В свою очередь советскому Балтийскому флоту перед войной ставились следующие задачи:

«– не допустить морских десантов противника на побережье Прибалтики и на острова Эзель и Даго;

– совместно с военно-воздушными силами Красной Армии нанести поражение германскому флоту при его попытках пройти в Финский залив;

– не допустить проникновения кораблей противника в Рижский залив;

– содействовать сухопутным войскам, действующим на побережье Финского залива и на полуострове Ханко, обеспечивая их фланги и уничтожая береговую оборону противника;