Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конференция
В начале марта состоялось научное совещание по проблемам, связанным с щитовидкой. Приехало много гостей из Азиопы (как говорит Задорнов). Приехал проф. Леонард, с которым я познакомился в Суонси, гости из Москвы, Обнинска, Белоруссии, Украины. Из Киева был наш директор и еще одна женщина из радиологии, Король по хвамилии. От лаборатории делали доклады мы с Володей. Задолго до события в лаборатории начались репетиции наших выступлений. Ямашита с Намбой собирали различные научные компании и со всяческим вниманием нас выслушивали. Помню, под конец я уже предлагал Володе делать доклад дуэтом. Главное внимание начальство уделяло времени докладания. Чтобы ни в коем случае не больше положенных 10 минут. А еще лучше – 9. В общем, чем меньше – тем лучше. Научная сторона, содержание сообщения их не волновали. Надо сказать, что для меня это было серьезным испытанием. Все же серьезный доклад на английском для такой представительской публики я делал первый раз. И в целом получилось неплохо. С вопросами было похуже – я плохо понимал, чего от меня хотят. К тому же и со слухом у меня проблемы. Но кое-как удовлетворил собравшихся. Особенно мой доклад понравился проф. Леонарду, который не верил, что за такое короткое время можно получить столько результатов и даже их опубликовать.
Дача Ямашиты
В честь приезда высоких гостей из-за рубежа, после успешного завершения конференции, Ямашита дал прием на своей даче. По дороге заезжали и знакомились с различными музеями. Посетили какой-то христианский монастырь.
Дача оказалась чудным домиком из дерева с массой сувениров по углам и на стенах помещения. Посреди столовой огромный полированный стол – срез из цельного (!) ствола дерева. Дереву было, наверное, лет 300. Чудный вид на залив с многочисленными кудрявыми островками. В парке за домом – «тарзанка» на блоке в виде автомобильной шины на веревке. Становишься в шину ногой и скользишь вниз по тросу. Очень приятно.
К сожалению, не повезло с погодой. Периодически выпадал снег и было около 0. При том, что в течение нескольких дней до поездки температура поднималась до 25 градусов.
Готовили пикник какие-то наемные рабочие, жена Ямашиты, простоявшая почти все время на кухне, и еще пару женщин. Из еды были в основном морепродукты. Устрицы, гребешки, другие моллюски, рыба (лосось), запеченная на углях, сырые голотурии. Голотурии я ел впервые и проявил некоторую осторожность. Зато устриц я наелся до отвала. На серпантинах обратной дороги я даже почувствовал некоторую неуверенность в организме, явно связанную с моими желудками.
В качестве выпивки – пиво, саке и бутылка древнего (еще советских времен) армянского коньяка «Наири», которую кто-то из наших подарил Ямашите. Попробовав коньяк я понял, каким фуфлом являются все эти современные армянские «коньяки».
Успехи
Успехи наши трудно вчетвером нести,
Но каждый коренаст и голенаст…
В.Высоцкий
Ну, и под самый конец (я, как уже отмечалось, человек великой скромности), об успехах. Их можно разделить на две категории – спортивные и научные. За три месяца я сделал японскую диссертацию вчерне, а через пять – полностью, с возможностью досрочной защиты. После этого Ямашита запретил мне работать. Буквально. По полученным материалам вышла статья в Штатах в самом солидном эндокринологическом журнале (я об этом и мечтать не мог) еще при моей жизни в Нагасаки. Это был первый такой случай из истории всей визитирующей профессуры, можно сказать, абсолютный рекорд, о чем мне несколько раз по очереди сообщили Ямашита, Оцуру и мой большой друг Хироюки Намба. Ситуацию усугубляло еще и то, что тема, которую я предложил, была основательно «избита» за 30 с лишним лет исследований, и только наше умение «выискивать щели» в научной проблематике позволило наковырять достаточно данных для приличной статьи. Еще 3 статьи готовятся к печати. Это, что касается спорта. В научном же плане были получены данные, которых мне должно хватить на 15–20 лет безбедного существования в Украине. Кроме того, данные по лечению таксолом рака щитовидки вполне могут стать основой для дальнейших клинических испытаний.
…«если меня в тихом месте прислонить к теплой стенке»…
(что-то из Жванецкого)
Был еще один нюанс. После смерти нашей науки, которая случилась во время кравчуковского бардака в начале 90-х, я сделал паузу и почти на 10 лет ушел из науки. Поэтому мне было важно доказать всем и, в первую очередь, себе, что я еще что-то из себя представляю в научном плане (см. эпиграф). Как мне кажется – доказал, хотя, по моим ощущениям, я в Японии представлял собой бледную тень самого себя образца 70-х, когда мог мгновенно спланировать эксперимент и удерживать в голове несколько параллельных линий его развития с расчетом времени с точностью до минуты. Думаю, если бы мне удалось в свое время попасть в хорошую лабораторию, кое-какой след в науке я бы оставил.
Хочу также отметить большую помощь и участие в работе Димы и Володи – моих реальных соавторов. Кроме того, много помогал мне Алексей, Таня, Надя, и лабораторные японцы, и даже сам Ямашита помог мне как-то утром в воскресенье подключить свежий баллон с углекислотой к инкубатору.
Некоторые участники событий
Володя и Таня Саенки
Саенко-сэнсэй, несомненно, главный человек в лаборатории. Что-то вроде научного руководителя, так как сам Ямашита уже в значительной мере лицо представительское, государственное, больше бывает за границей, чем дома, и «за науку» слушает только на лабораторных семинарах. А д-ру Намбе – все, кроме расходования денег на реактивы, давно по фигу. Для русскоязычной общины Володя что-то вроде «смотрящего» в зоне. То есть не просто «авторитет», а главный пахан. К нему идут с научными вопросами, с житейскими проблемами, просто поговорить, рассказать анекдот. Он единственный из всех – в штате лаборатории, на постоянной работе. Добиться этого в Японии очень трудно, значительно труднее, чем в Штатах.
Основной род занятий – написание бумажек. Кроме того, правит статьи всему университету. Читает лекции студентам. Ведет активную переписку со всем миром, используя электронную почту. В письмах содержатся в основном инструкции, как долететь до Японии, а затем добраться
