Он стряхнул костюм с вешалки и хотел порвать, но у него ничего не вышло. Тогда он с вызовом напялил костюм и с вызовом крикнул, подняв голову к потолку, к небу:

– Видел? Видел? Я его надел! Все как ты хотел! Ну и что ты теперь со мной сделаешь? Телепортируешь?

Он бросился в крошечную кухню, выдернул из подставки большой охотничий нож и вернулся в спальню. Сильвия расплакалась навзрыд. Стефан наставил на нее лезвие ножа, глаза его вылезли из орбит.

– Думаешь, это для тебя? Ты что, и вправду боишься, что я собираюсь перерезать тебе горло? А знаешь, может, ты и права. Ты ведь очень старалась засадить меня в психушку, разве нет? Я нашел документы рядом с твоим компьютером! Может, я нарушил твои планы?

Тут раздался оглушительный стук во входную дверь, и через доли секунды в спальню ворвались вооруженные люди. Стефан не успел ничего понять, а уже лежал на полу лицом вниз. Запястья стиснули наручники, он отбивался и кричал.

Майор Мортье подошел к Сильвии, которую охватила паника:

– Вы в порядке, мадам?

– Да… Но отпустите его! Он не сделал мне ничего плохого! Это мой муж, черт побери!

Она подняла на полицейского затравленный взгляд:

– Как вы нас нашли?

– Ваш мобильный, мадам… По всей видимости, он у вас в машине. Мы засекли сигнал.

Мортье с суровым видом отвернулся, а Стефан не переставая кричал. Он был просто в истерике.

– Сделайте, что положено, мать вашу… Я не желаю восемьсот километров ехать в машине с этим психом, который будет орать мне в самое ухо!

К ним подошел полицейский врач со шприцем и воткнул его в руку Стефану. Тот дернулся изо всех сил, и игла тут же сломалась, обрызгав всех кровью.

– Держите его как следует!

– Нет! – надрывался Стефан. – Нет! Моя жена погибнет! Нет! Сжальтесь!

В него снова впились чьи-то пальцы, его схватили чьи-то руки, и в правое предплечье снова вонзилась игла.

И он почувствовал, что в вены что-то вливается.

Что-то грозное и ошеломляющее.

– Я хочу его видеть.

– Не увидишь, Маршаль. Сейчас нельзя. Он только что очнулся. Ему вкололи еще дозу по дороге. Его сейчас допрашивают. Пытаются выяснить причину его поездки в Ардеш.

Вик изо всех сил грохнул кулаком по стене:

– Проклятье!

Жоффруа невозмутимо загасил в пепельнице сигарету.

– Бесполезно из-за этого дергать всю бригаду. Ван занимается признательными показаниями. А потом по справедливости определит меру его вины. Этот подонок будет делать все, лишь бы не попасть в тюрьму. Станет притворяться сумасшедшим. А по мне, так пусть сгниет в тюрьме. Когда не сознают, что делают, таким способом не убивают. Так что пусть сдохнет!

Вику не сиделось на месте.

– Когда я смогу его увидеть?

– Езжай спокойно домой. Я думаю, закончат не раньше середины ночи. Ван так быстро его не выпустит.

– Да перестаньте вы все отправлять меня домой, ладно?

Губы его слегка дрожали, когда он сказал:

– Этот парень ни при чем.

– Посмотрим. Он заявляет, что после вашей встречи в ту знаменательную ночь, когда убили Либерман, провел вечер за кружкой пива в баре. Я ему не верю ни на грош.

Вик с уверенностью взглянул на коллегу:

– Он невиновен.

Жоффруа пожал плечами:

– Нет, майор был решительно прав, когда говорил, что наше ремесло не для тебя. Мало того что ты идиот по жизни, тебе еще впаяют служебное взыскание, и не одно. Похоже, ты встречался с этим типом, не проинформировав нас. Ты отправил ему сообщение на автоответчик. Так как, что ты на это скажешь?

– Мы с ним сдружились, разве закон это запрещает?

– Странная дружба.

– Да не более странная, чем твои свинские фокусы. Ведь это ты подложил мне пипифакс в ящик стола. Я там потом нашел крошки от твоего печенья. Ну что, хорошо поразвлекся, кретин?

Лейтенант в черной косухе от Перфекто угрожающе нацелил на Вика указательный палец:

– Полегче, V8, полегче.

Вик был вне себя. На лбу у него вздулась жила.

– Скажи хотя бы, зачем он увез жену. Как он сам это объясняет?

– Ты погорел, V8. Но месяц продержался. Не так уж и плохо для блатного.

Жоффруа вышел из кабинета, хлопнув дверью. Спустя несколько секунд Вик уже сидел в автомобиле. Он в сердцах стукнул по рулю. Ну что за банда кретинов! Он всех их ненавидел. Но больше всего ненавидел самого себя. Он зажег сигарету и втянул ноздрями дым, потом тронул машину с места, нашел малолюдную улицу, остановился, опустил сиденье, чтобы его никто не увидел, и расплакался. Плакал он долго.

По радио передавали «One» группы «U2». По Стране Тьмы разлилось какое-то обволакивающее оцепенение. Стоя на стремянке, Сильвия старательно водила валиком во все стороны, замазывая красной краской пугающие фразы, написанные на стенах. Ей это было тяжело, но она должна была чем-то занять руки, освободить разум и покончить со сновидениями Стефана. Оставить комнату в прежнем состоянии означало для нее покориться безумию мужа. Все следы бреда должны исчезнуть, и как можно скорее.

Вдруг ей на глаза попалось описание очень странного сна. Она замерла, внимательно его прочитала и озадаченно уставилась на валик с краской. Как такое могло быть? Ноги у нее задрожали, и ей пришлось ухватиться за стремянку, чтобы не упасть.

Клип закончился, и Сильвии показалось, что она слышит какой-то шум в глубине подвала.

– Там… там кто-то есть?

Нахмурившись, она положила валик и тихонько подошла к двери. Потом выглянула в длинный, темный и пыльный коридор и пожала плечами. Ну конечно, это был кот.

Однако, когда она обернулась, у нее возникло ощущение, что за спиной кто-то есть. Отбиться она не успеет. Чья-то рука стиснула лицо. Она закричала.

– Да тише ты! Успокойся! – раздался мужской голос. – Это всего лишь я!

Сильвия отпрянула и сразу же прижалась к стоявшему за ней Эктору Арье:

– О господи, ты бы хоть постучал! Я думала, меня удар хватит!

– Дверь была открыта.

Она вздохнула с облегчением:

– Спасибо… Спасибо, что пришел. Я…

– Я не смогу остаться. Меня ждет жена: сегодня годовщина нашей свадьбы.