— Девушка, похоже, немного скучает, — говорили более внимательные.

— Я бы назвала ее занудой, — характеризовали «мисс Булстроуд» некоторые дамы.

Выдержка, с которой мисс Булстроуд переносила загадочное исчезновение брата, тоже вызывала восхищение.

— Не отправить ли нам телеграмму в Дербишир? — участливо предложил Джек Херринг.

— Не делайте этого! — с жаром запротестовала мисс Булстроуд. — Вы только всех переполошите. Лучше всего одолжить мне пару соверенов и позволить спокойно вернуться домой.

— Вас вновь могут ограбить, — испугался Джек Херринг. — Я поеду с вами.

— Возможно, он вернется уже завтра, — предположила мисс Булстроуд. — Наверное, поехал к кому-нибудь в гости.

— Не следовало ему уезжать, зная о вашем приезде, — покачал головой Джек Херринг.

— Такой уж у меня брат, — объяснила мисс Булстроуд.

— Будь у меня юная и прекрасная сестра…

— Давайте поговорим о чем-нибудь другом, — осекла его мисс Булстроуд. — Вы меня утомляете.

С Джеком Херрингом Джонни начал терять терпение. Очарование «мисс Булстроуд», очевидно, поразило Джека Херринга как удар молнии, и поначалу это крайне забавляло мистера Джонни. И надо отметить — в уединении маленькой спальни над бакалейным магазином, Джонни упрекал себя за это, — «мисс Булстроуд» его в этом поощряла. От восхищения Джек быстро перешел к влюбленности, влюбленность едва ли не сразу перетекла в безумие любви. Если бы Джонни меньше думал о собственных проблемах, он бы наверняка что-то заподозрил. Но после всего случившегося едва ли что-то могло удивить Джонни.

— Слава Богу, — пробормотал он, задувая свечу, — что миссис Постуистл вроде бы заслуживает доверия.

В тот самый момент, когда голова Джонни коснулась подушки, клуб «Автолик» обсуждал план развлечений на следующий день.

— Думаю, утром в Хрустальном дворце мило и тихо, — указал Джек Херринг.

— Днем можно поехать в Гринвичский госпиталь, — предложил Сомервилл.

— А закончить день шоу «Менестрели Мур и Берджесс», — добавил Порсон.

— Едва ли подходящее шоу для юной дамы, — покачал головой Джек Херринг. — Некоторые шутки…

— Мистер Брандрам читает «Юлия Цезаря» в Сент-Джордж-Холле, — проинформировал членов клуба Шотландский паренек.

— Всем привет! — поздоровался вошедший в курительную комнату Александр-Поэт. — О чем говорим?

— Обсуждаем, куда повести мисс Булстроуд завтра вечером, — ответил Джек Херринг.

— Мисс Булстроуд… — В голосе Поэта слышалось некоторое удивление. — Сестру Джонни Булстроуда?

— Именно, — кивнул Джек. — Но откуда ты о ней знаешь? Мы думали, ты в Йоркшире.

— Вернулся вчера. Ехал вместе с ней.

— Ехал вместе с ней?

— От Мэтлок-Бат. Да что с вами со всеми? — спросил Поэт. — Можно подумать…

— Присядь, — предложил Поэту Сомервилл. — И давай спокойно все обсудим.

Александр-Поэт сел в полнейшем недоумении.

— Ты говоришь, что вчера приехал в Лондон с мисс Булстроуд. Ты уверен, что именно с мисс Булстроуд?

— Конечно! — ответил Поэт. — Я знаю ее с детских лет.

— И когда вы прибыли в Лондон?

— В три тридцать.

— И что с ней стало? Куда она ехала?

— Я ее не спрашивал. Когда увидел в последний раз, она садилась в кеб. Я спешил на встречу, поэтому… что с тобой, Херринг? Херринг поднялся и ходил по курительной комнате, зажав голову руками.

— Не обращай на него внимания. Мисс Булстроуд… сколько ей лет?

— Восемнадцать… нет, уже исполнилось девятнадцать.

— Высокая, красивая девушка?

— Да. С ней что-то случилось?

— Ничего с ней не случилось, — заверил его Сомервилл. — Она в полном порядке. И время проводила очень неплохо.

На лице Поэта отразилось облегчение.

— Часом раньше я спросил ее, — Джек Херринг попрежнему держался за голову, словно хотел убедиться, что она на месте, — сможет ли она научиться любить меня. Как думаете, может это рассматриваться как предложение выйти за меня замуж?

Члены клуба пришли к единому мнению, что это равнозначно предложению руки и сердца.

— Я так не считаю, — сказал Херринг. — Этот вопрос нельзя вырывать из контекста разговора.

Клуб выразил мнение, что такое толкование собственных слов недостойно джентльмена.

Получалось, что требовалась незамедлительная реакция. Джек Херринг сел и начал писать письмо мисс Булстроуд, проживающей у миссис Постуистл.

— Но я не понимаю… — подал голос Александр-Поэт.

— Боже, пусть кто-нибудь куда-то его отведет и расскажет обо всем. Как я могу писать в таком шуме?

— Но почему Беннетт?.. — прошептал Порсон.

— Где Беннетт? — выкрикнули хором пять или шесть раздраженных голосов.

Гарри Беннетта никто не видел весь день.

Письмо Джека принесли «мисс Булстроуд» следующим утром, когда она завтракала. Прочитав его, мисс Булстроуд поднялась и попросила миссис Постуистл одолжить полкроны.

— Мистер Херринг оставил мне определенные инструкции, — ответила миссис Постуистл. — Прежде всего — не одалживать вам денег.

— Прочитав вот это, — сказала мисс Булстроуд, — думаю, вы согласитесь со мной, что мистер Херринг — козел.

Миссис Постуистл прочитала письмо и достала из кошелька полкроны.

— Лучше бы вам потратить часть этих денег на бритье, — посоветовала она, — если вы и дальше собираетесь дурачиться.

Глаза «мисс Булстроуд» широко раскрылись. Миссис Постуистл продолжала есть.

— Только не говорите им, — попросил Джонни, — во всяком случае, еще какое-то время.

— Ко мне это не имеет никакого отношения, — ответила миссис Постуистл.

Двадцатью минутами позже настоящая мисс Булстроуд, приехавшая к своей тетушке в Кенсингтон, удивилась, получив конверт, из которого достала торопливо написанную записку:

«Мне надо с тобой поговорить… наедине. Не кричи, когда увидишь меня. Все нормально. Объясню в две секунды. Твой любящий брат, ДЖОННИ».

Объяснять пришлось дольше двух секунд, но в итоге Малыш выложил все.

— Когда перестанешь смеяться? — спросил он.

— Но ты так нелепо выглядишь, — ответила сестра.

— Они так не думали, — отпарировал Малыш. — Я их провел. Полагаю, мужчины никогда не уделяли тебе столько внимания за один день.

— Ты уверен, что провел их? — полюбопытствовала сестра.

— Если ты придешь в клуб в восемь вечера, я тебе это докажу, — предложил Малыш. — Возможно, потом я приглашу тебя в театр… если будешь себя хорошо вести.