litbaza книги онлайнИсторическая проза100 дней в кровавом аду. Будапешт - "дунайский Сталинград"? - Андрей Васильченко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 81 82 83 84 85 86 87 88 89 ... 100
Перейти на страницу:

Когда был объявлен приказ о наступлении, один из офицеров-салашистов произнес следующие слова: «В Будакеси уже находятся немецкие части, которые пытались прорвать блокаду. Прорыв будет детской игрой. За «тиграми» уже следуют части СС, вермахта, Хонведа и боевые группы хунгаристов. Мы передохнем на верхнем течении Дуная, а затем нам на вооружение дадут чудо-оружие. И в пределах трех недель в нашей стране не останется ни одного русского».

Другие полагали, что в месте прорыва стояли румынские части, которые тут же обратились бы в бегство. Подобные иллюзии испытывали даже офицеры. За несколько часов до своей гибели генерал-майор Шмидхубер, командир 13-й танковой дивизии, говорил с отеческими нотками в голосе: «Нас не смогут остановить! А послезавтра мы уже уютно расположимся и пропустим по стаканчику!»

Подобные иллюзии испытывали и гражданские лица, которые несли с собой огромное количество ручной клади и даже везли детские коляски.

Однако трезвомыслящие солдаты прекрасно понимали, что, скорее всего, операция была обречена на провал. Это понимал и Пфеффер-Вильденбрух. А потому отнюдь не случайно он и оберфюрер СС Дёрнер отобрали 500 наиболее боеспособных полицейских и эсэсовцев, которые должны были прорваться в самом «безопасном» месте — у канала Ёрдёк-арко (Чертова канава). Советские войска контролировали эту территорию лишь в отдельных местах. Более того, они могли избежать самой сложной и кровопролитной начальной фазы прорыва. По сути, Пфеффер-Вильденбрух намеревался сбежать, предоставив остальные воинские части самим себе. Обстоятельство, что он хотел уклониться от ожесточенных боев, вполне соответствовало его характеру, который мы описывали несколько выше. Все это весьма негативно отражалось на моральном состоянии окружавших его солдат. Они словно заражались трусостью своего командира. А тем временем по приказу венгерское командование поступало в распоряжение 9-го горнострелкового корпуса СС.

На интуитивном уровне советское командование догадывалось, что окруженная группировка должна была пойти на прорыв. Не осталась незамеченной и подготовка к операции. Как ни соблюдали немцы меры осторожности, их активность не заметил бы только слепой. В срочном порядке советские войска стали возводить специальные оборонительные рубежи. Всего их было три. Первый возводился вдоль проспекта Маргариты, второй располагался приблизительно в 1,5 километра от здания новой больницы Святого Яноша. И, наконец, третья линия обороны проходила по горным склонам, примыкающим к Холодной долине. Советское командование было готово к тому, что первый рубеж обороны будет сметен в первые часы наступательной операции противника. Для отступления удерживающих его частей был подготовлен специальный путь отхода, который вел к улицам Бимбо, Тёрёквес, юго-восточным склонам горы Иоханнеса, малой вершине Швабской горы. При этом главной целью советских войск было окружение немецко-венгерской группировки, которая, продвигаясь на запад, обнажила бы свой тыл. По сути, это была «заманиха», которая бы позволила захлопнуть ловушку — то есть «завязать мешок», в который бы попали немецкие и венгерские части.

В непосредственной близости от Сенной площади и аллеи Олас расположились части 180-й гвардейской стрелковой дивизии. Именно они должны были принять на себя первый удар. Их поддерживало несколько танковых групп (в каждой группе находилось от 5 до 15 Т-34), которые заняли позиции вдоль улицы Бимбо и у здания (нового) больницы Святого Яноша. Чтобы облегчить советским войскам оборонительную операцию, было снесено несколько домов на площади Селля Кальмана и по улицам Ретек и Филлер. Подобная расчистка пространства в срочном порядке проводилась 9 и 10 февраля. В домах, которые были расположены за советскими позициями, не менее срочно были заделаны все окна и дверные проемы. Именно в это самое время Пфеффер-Вильденбрух, теряя драгоценные часы, раздумывал, идти ему на прорыв или нет. Чуть дальше в районе Даувага расположился советский танковый батальон, который в случае прорыва должен был закрыть путь к шоссе, которое связывало Тиннье и Пербаль.

Некоторые историки утверждают, что перебежчики сообщили все-таки советской контрразведке о готовящемся прорыве. Но маловероятно, что советское командование могло досконально знать о планах немецкого командования окруженной группировки. Кроме того, ни в одном источнике не упоминается ни имен, ни должностей этих перебежчиков, равно как и сам факт их существования. Эта догадка строится только на косвенных фактах и сведениях. Дело в том, что 10 февраля батальоны венгерских добровольцев, перешедших в свое время на сторону Красной Армии, были перекинуты в леса к востоку от Будакеси и район Варошмайора. Но данная передислокация произошла за несколько часов до того, как Пфеффер-Вильденбрух собрал военный совет. Советское командование не было уж настолько неопытным, чтобы не высчитать направление предполагаемого прорыва. Сами же действия советских войск говорили отнюдь не в пользу плана, утвержденного на военном совете у Пфеффера-Вильденбруха, — он был слишком предсказуемый. Никто из высокопоставленных советских офицеров, в том числе и сам Толбухин, ни минуты не сомневались, что немцы выберут самый короткий путь, шедший через леса. В пользу этого шага говорило то обстоятельство, что в лесу немцы смогли бы реализовать свое численное преимущество, легкое вооружение. К тому же здесь они не смогли бы столкнуться с советскими танками, которые могли действовать только на открытой местности.

Для непосредственной подготовки прорыва у немецко-венгерской группировки имелось весьма немного сил. На Сенной горе атаку должны были начать боевые группы, которыми командовали ротмистр Галлер, полковник Кюндигер, полковник Феришвари. Чтобы облегчить им задачу, за два часа до начала атаки за «линию фронта» было переправлено несколько групп немецких солдат, переодетых в штатское. Они должны были укрыться в домах, а после начала прорыва ударить в тыл советским частям, которые находились на передовой. Этот прием немцы позаимствовали у русских. В частности, именно так советскими войсками было захвачено здание южного вокзала.

При этом в составе 1-го венгерского армейского корпуса была создана специальная группа, солдаты которой были также облачены в гражданскую одежду. Не исключено, что она тоже принимала участие в подготовке прорыва. Кроме этого, существовала версия, что часть немецких групп начала атаку, будучи одетой в советскую униформу. Есть упоминания о том, что они должны были замаскироваться под советский конвой, который вел немецких пленников. Их задачей было уничтожение советских войск в районе площади Селля Кальмана. Впрочем, Пфеффер-Вильденбрух и другие офицеры, которые смогли выжить в те дни, позже не могли вспомнить никаких подробностей. Они лишь утверждали, что советские позиции должна была смести «Боевая группа Кюндигера». В советской и российской литературе также устоялось мнение, что прорыв начала именно эта группа.

Чтобы доказать «тезис о предательстве», некоторые немецкие историки прибегали к повторению достаточно стереотипных суждений: «В точности до секунды в 19 часов 30 минут русские открыли ураганный огонь по замку и его окрестностям. В то же самое время человеческая масса устремилась прочь от замка». Этот достаточно невнятный отрывок из чьих-то личных воспоминаний многократно приводится в немецкой литературе только с одной целью — доказать, что советскому командованию были известны даже мельчайшие детали плана прорыва.

1 ... 81 82 83 84 85 86 87 88 89 ... 100
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?