Журналист мрачно кивнул.

— Отлично! — воскликнул Снегирев. — Значит, будем работать все вместе: я, Саня и ты! А в свободное время продолжим подземные ходы исследовать.

— Погоди, — прервал его дед Матвей. — У меня на Глеба несколько иные планы.

— У меня тоже! — буркнул Тотя, который весь разговор молчал и лишь сосредоточенно уплетал баранки.

— Как ты знаешь, — обратился старик к журналисту, — я уже стал старым, а дело мое передать некому. Саша и Женя — хорошие парни, но они слишком приземленные, Николай — в возрасте, Ольга, моя племянница, — заядлая материалистка. Остаешься ты! Душой и телом ты прошел такую закалку, что не всякому человеку по плечу. Ты вырос духовно, а вложить знания в твою голову — это уже моя задача. Ну как, согласен пойти ко мне в ученики?

— Соглашайся, — шепнул Никитотий. — Лишние знания никогда не помешают в борьбе с угнетателями. А ты, надеюсь, помнишь, что обещал мне провести революцию?!

— Ой, Тотя! — махнул рукой парень. — Помню я, помню!

Все рассмеялись. Глеб провел рукой по отросшему ежику на голове, немного подумал и сказал:

— Что ж, наверное, это судьба моя такая — стать пограничником! В Москве меня, кроме родителей, все равно никто не ждет. Работу я потерял, семьи нет. А здесь — друзья! Да и в гости надо кое к кому смотаться в древний Устюг… Так что пойду я к вам учеником, дед Матвей!

Дружное «ура» раздалось за столом.

— Только денег у меня нет, — добавил журналист. — Все, что Жека мне дал, сгорело. Поэтому придется, конечно, и на работу устроиться. Если Саня к себе в редакцию возьмет — буду рад! Если нет — что-нибудь подыщу!

— Возьмет, возьмет! — возбужденно прокричал Снегирев. — Если б ты знал, Глебыч, как я рад!

— Отлично! — потер руки хозяин дома. — Значит, в ближайшее время начну посвящать тебя в тайны мироздания. А пока отдыхайте! Погода-то нынче замечательная стоит!

Парни еще долго разговаривали за столом, а потом отправились побродить по парку. И Глеб уже ничуть не удивился тому, что над их головами раздался громкий колокольный звон…