Теперь остатки их тел Хартманн, Дитрих и уцелевшие солдаты аккуратно переносили на поляну. Майор даже забыл о своем ранении. Он был в шоке от увиденного и пережитого.

Оружие тоже собрали. Его следовало взять с собой, не оставлять же партизанам.

Пока они работали, Глемм вышла на связь с русскими и доложила о результатах боя. Полковник Сочнов, услышав радостную новость, просиял, но, увидев выражение лица девушки, нахмурил брови и спросил, в чем дело.

Глемм коротко обрисовала ситуацию, в конце упомянув о трагедии на орбите. Слова о тяжелых потерях немцев Сочнов пропустил мимо ушей, но, узнав об итогах боя на орбите, спросил, что это значит.

– Для вас ничего. Вторжения не будет. Земля спасена.

– А как же теперь вы, Марита?

– Я? – Она отвела взгляд, пожала плечами. – Пока не знаю. Не до того.

– А где Титов?

– Помогает собирать раненых и оружие. Здесь самая настоящая бойня.

Сочнов уже ничему не удивлялся, в том числе и помощи майора немцам. Поздравив с победой, сказал:

– Возвращайтесь обратно. Мы вместе подумаем, как быть дальше. Немцы сдержат слово?

– Думаю, да. У них нет причин обманывать…

Полковник кивнул и отключил аппарат.

Закончив разговор, Глемм с помощью компьютера нашла отключенного робота, потом посмотрела, где это место. Затем перенастроила двух других и направила к яме. Один прикатил сам и «помог» добраться подбитому. Чуть позже Титов и двое солдат отнесли туда же тела инопланетных разведчиков и их оружие.

Глемм выставила режим самоликвидации, и вскоре роботы «растаяли» в огне «холодного горения», а потом взорвались, похоронив вместе с собой пять тел. Солдаты последними гранатами завалили яму, потом еще засыпали сверху ветками и найденными камнями.

Закончив с роботами, Глемм попыталась помочь раненым. Хартманн и Барецки получили относительно легкие ранения, а вот трое других ходить сами не могли. Их отнесли под большое дерево с мощной кроной. Марита, используя перевязочные пакеты и свои навыки, оказывала первую помощь.

Работа заняла почти полтора часа. Поиски, переноска, похороны. И все это происходило под проливным дождем. Люди промокли, к усталости от боя добавилась усталость от работы.

Эмоции всех покинули. На лицах застыли одинаковые выражения отупения. Глемм ходила сама не своя, но трудно было понять, плачет она или это капли дождя все стекают и стекают по ее щекам.

Потом Дитрих устроил небольшой отдых. Выбрали удобное место неподалеку от раненых под другим деревом. Солдаты садились прямо на траву. У кого-то нашлась шоколадка, ее разломили на девять частей (двое раненых есть не могли) и раздали всем.

Титову его кусочек протянул ефрейтор с обожженной рукой в прогорелой форме. Другой солдат передал флягу с водой. Майор принял все и кивнул. О том, что они вроде как враги, и немцы, и Титов забыли. После пережитого подобные мысли почему-то не возникали.

– Лейтенант Глемм, – громко произнес Дитрих. – Корабли Протериса ушли с орбиты планеты?

Марита уже рассказывала полковнику об этом. Но сейчас поняла, что тот спрашивает специально, чтобы услышали солдаты. Чтобы знали – не зря они рисковали головой, не зря погибли их товарищи.

– Да, господин полковник! – так же громко ответила она. – На орбите был бой. Протерисканские корабли потерпели поражение и ушли. Угрозы вашей планете больше нет!

Солдаты слушали внимательно, но по их лицам трудно было сказать, обрадованы они или нет. Слишком сильная усталость и истощение отняли все эмоции.

Через полчаса двинули к дороге, где их ждал транспорт. Для раненых сделали носилки. Несли все здоровые. И Дитрих, и Титов. Хартманн и Глемм взяли по пулемету и по два самозарядных карабина. Остальное оружие припрятали.

Хартманн, когда уходили с поляны, произнес:

– Завтра я приведу сюда оставшиеся группы, и мы вывезем всех погибших.

Он покосился на полковника, но тот молчал. Это право командира отряда, да и, по совести говоря, абсолютно правильно. Убитые солдаты заслужили последние почести. Нужные скорее не им (им уже ничего никогда не будет нужно), а живым.

К дороге шли долго, с остановками. Нести по лесу раненых не так легко. К тому же все устали и без перерывов идти с грузом не могли. Уже на подходе к дороге Хартманн выслал вперед парный дозор проверить обстановку.

Все было тихо. Партизан не видно, а армейские части к лесу не лезли, выполняли договоренность.

Раненых положили в грузовик. За руль сел один из солдат. Еще двое оседлали мотоциклы, четвертый повел бронетранспортер. Дитрих вел «кюбельваген» сам. Титов сидел рядом, Глемм сзади.

Дождь уже прекратился, но размокшая дорога не давала развить нормальную скорость. И небольшой кортеж медленно, как похоронная процессия, двинул к городу.

* * *

Через два часа они приехали на базу ягдотряда. Раненых сразу перенесли в комнаты, один из солдат на мотоцикле уехал за медиками. Полковник тоже уехал – ждали срочные дела. Титова и Глемм оставил на базе.

– В город вам лезть нечего. Отдохните пока здесь. И дайте мне хотя бы сутки для решения проблем. Потом я отправлю вас обратно, как и обещал.

Титов только кивнул. Он и сам не хотел уезжать немедленно. Ему зверски хотелось спать. Организм после пережитого требовал отдыха. Сказались не столько физические, сколько психологические нагрузки.

Глемм тоже хотела спать. Но сперва она сходила к раненым, проверила состояние. А когда вернулась, викад вдруг ожил. Девушка быстро включила его и развернула экран.

С него на Мариту глянуло лицо полковника Сочнова. Кашлянув, тот как-то осторожно поздоровался и спросил:

– Как у вас дела?

Глемм позвала Титова. Тот поприветствовал полковника и сразу сказал:

– Все уже позади. Мы на базе, на окраине Чернигова. Дитрих попросил сутки на решение срочных дел. Потом поможет перейти линию фронта.

– Тяжело было? – зачем-то спросил Сочнов.

Титов кивнул. Рассказывать сейчас о перипетиях боя, о страшной мясорубке на поляне, о сеющих смерть роботах было выше его сил.

Полковник, видимо, все понял, настаивать не стал.

– Перед переходом дайте знать, мы организуем встречу. И поторопитесь! Со дня на день… ну, ты понимаешь.

– Понимаю, – устало ответил майор. – Думаю, послезавтра, в крайнем случае через два дня мы вернемся. От немцев подвоха не жду, Дитрих сдержит слово.

– Ну и хорошо. Вы молодцы! Ждем вас…

Медики приехали через час. Две санитарные машины с врачами, оборудованием, инструментами. Дитрих и Хартманн решили не отправлять раненых в госпиталь, вполне резонно опасаясь излишнего интереса к своим парням со стороны других раненых. Да и условия для ухода на базе можно создать не хуже.