class="p1">— Яр! Вставай, мы идем дальше!

На сей раз необходимость командовать вызвала слезы на глазах. Я смахнула их, обхватила талию Яра. Каменистая тропа убегала вверх, и мы двинулись куда-то в неизвестность.

* * *

— Яр! Вставай, немедленно! — кричала я, срывая голос. Слова подхватывал и уносил прочь вольный ветер. — Открой глаза, Яр!

Никакой реакции, приказы больше не действовали. Оборотень не шевелился и, похоже, не слышал меня.

И тут на меня навалилось все, что я пережила в плену. Оставив попытки докричаться до друга, я рухнула на колени и зарыдала в голос. Лежа в черной пыли на безлюдной дороге так легко предаваться горю и жалости к себе. К чему самообман: дальше я пойду одна, а труп оборотня достанется диким зверям, потому что у меня не хватит сил похоронить его или хотя бы надежно завалить камнями. Сказать, что я не готова к смерти друга — ничего не сказать. У меня слишком мало любимых и близких людей. Как же мне бросить его тело здесь?

Слава Светлым богиням, хоть Билли перестал ворчать, понимая, что мне и без того плохо.

Наревевшись, я все-таки решила действовать. Яр еще не умер, надо бороться! Весь день я, как могла, экономила воду, но у нас осталось совсем немного. Несколько драгоценных капель пролила в рот оборотню. Обтерла его лицо и грудь влажной тряпкой. Жар вроде бы спал — я не знала хорошо это для Яра или плохо. Закутала его в плащ и в одеяло — к вечеру в горах пробирает холод.

Жажда мучила меня сильнее, чем голод. Я пожевала кусок вяленого мяса — и напрасно: от соленой пищи пить захотелось еще больше. Но воду на себя тратить не стала, решила, что пока могу — буду терпеть.

Раз уж придется здесь ночевать, нужно позаботиться о костре. Он послужит защитой от диких зверей, а еще хотелось бы согреться — в тонком плаще прохладно. Заодно найду себе занятие на вечер — разжигание костра с моими магическими способностями затянется на часы.

Дорога вывела нас на обширное высокогорное плато, со всех сторон окруженное горами. Совершенно плоская местность: черная трава и обломки скал. Деревьев или кустарника в обозримом пространстве не увидела, зато взгляд упал на росший тут же у дороги высокий — мне по грудь — прошлогодний сухостой — давно высохшие заросли какой-то почерневшей травы. Она быстро сгорит, но другого материала для костра все равно не найти, а этой соломы сколько хочешь. Трава, хоть и сухая, но оказалась крепкая: вырвать ее с корнем не получалось, обломать тоже, пришлось прибегнуть к помощи ножа.

Спускались серые сумерки. Нарезав охапку сухостоя, я наломала горку соломы и обратилась к бытовой магии, чтобы поджечь ее. Но ни с первого, ни с десятого раза запалить огонек не вышло.

‘Девицам ни к лицу такие выражения, Миа!’ — одернул меня Билли.

Знаю, но как же бесит собственная бесполезность. Что же теперь, замерзать ночью?

Без толку промучившись с час, я проверила Яра. Он дышал, но с большим трудом. Еще раз перетряхнула вещи в рюкзаке и, на свое счастье, обнаружила потайной карман, которого не замечала прежде, а в нем — огниво. Простенькое, каким пользуются люди без магии. Такие, как я.

Ура, у нас все-таки будет огонь! Подложила рюкзак под голову Яра и занялась костром.

Даже с огнивом пришлось повозиться — и для такой немагической операции требуется сноровка. Наконец, получилось запалить небольшой костерок. Уложила камни кружком, чтобы огонь не убегал, — так всегда делают в книгах о путешествиях. Подбросила в пламя приличный пук соломы. Неважное это топливо: быстро прогорает, дымит, чадит. Но, несмотря на то, что затея оказалась трудозатратой, она стоила того: костер давал свет и какое-никакое тепло. Мне все-таки удалось согреться, возможно, за счет физической работы. Немного подумав, я притащила еще пару больших охапок травы, чтобы ночью не бродить в потемках в поисках топлива.

Огонь трещал, пожирая сухие травинки. Рыжий отсвет падал на голую землю, на дорогу, на лежащего рядом со мной Яра. А вокруг танцевали причудливые черные тени. Где-то вдали время от времени завывали саулы. Ночь вступала в свои права, и мне, выросшей в городе, все казалось таинственным и жутким.

Я проверила лоб Яра — жар действительно стал меньше. Воды во фляге осталось на донышке. И как быть, когда она закончится? За весь день нам не встретилось ничего похожего на источник. Я смочила запекшиеся губы водой, жадно слизывая влагу. Попыталась напоить Яра. Долго гладила оборотня по голове, прерывистым шепотом рассказывая, насколько дорога мне его жизнь.

— Не смей умирать, слышишь, Яр! Ты не должен сдаваться. Мы обязательно отыщем помощь…

Не знаю, в кого я пыталась вселить надежду. Наверное, больше в себя. В тусклом свете костра Яр выглядел так, словно его сердце уже перестало биться, даже дыхание едва заметно.

Я старалась укрепить свой дух, прогнать страхи. Но это было нелегко. Повсюду чудились призрачные глаза хищников, потому я взглянула в небо. Привычная для Горного края низкая облачность (сегодня впервые на моей памяти) расступилась и в прогалину между мутно-серыми облаками безразлично пялились звезды. Ночь была безлунной и темной — как всегда после слияния обеих лун — Веолики и Теи.

Несмотря на все тревоги, меня неодолимо клонило ко сну. Глаза слипались, а голова то и дело норовила пасть на грудь. Наконец Билли это надоело и он настоял, чтобы я укладывалась. При этом торжественно пообещал не дать меня сожрать, а также разбудить, когда нужно будет поддержать огонь в костре. Я подбросила побольше соломы и легла, прижавшись спиной к Яру, и сразу же провалилась в глубокий сон без сновидений.

33. Тьма рассеялась

Темное забытье сменилось беспокойными видениями. А потом я услышала голоса.

«Голубки!» — фыркнул кто-то насмешливо.

«Заткнись, Дейн! Без тебя тошно».

Тяжелое сонное забытье медленно сползало, я выныривала из сна в реальность, будто со дна глубокого водоема. Кто это говорит? И на чем таком жестком я лежу? Все тело занемело. И холодно.

Где я?

Не открывая глаз, вспоминаю: камнепад в пещере, сквозь черные клочья тьмы пробиваются лучи Сердца Айдара, почерневшая сухая трава на обочине горной тропы, Яр, оседающий на землю…

Яр! Он же…

Я резко открыла глаза и сразу ослепла от первых утренних лучей солнца.

Едва зрение прояснилось, мне стало не до размышлений: все внимание заняла пара модных мужских сапог прямо перед моим носом. Несмело скользнула взглядом вверх по темным