— Которые почти наверняка на неё не действуют.

— Правильно. А откуда вы знаете, Эйб?

— Прочёл последнюю оперативную сводку Конклава. Она сумела запустить секторный генератор…

— И если бы не Кристоферсон, перевернула бы тут всё вверх дном. Парализаторы не действовали на неё уже тогда.

— Это необъяснимо. С точки зрения химии её метаболизм…

— Вот этим и предстоит заняться нашим высоколобым. А для вас, дорогой Эйб, у меня особое задание. Расколите Буяна.

— Буяна? Ах, ну да, Буяна… Но на предмет чего?

— Ну, в наименьшей степени меня интересуют имена сообщников Чёрного Ивана, хотя и от этого списка я бы не отказался. Признаюсь, мне не слишком верится, что он творил все это один от начала и до конца… Нам важно понять другое. Как именно работает Джейана? Как именно Дромок сотворил эдакое чудо, стоившее жизни пяти десяткам моих лучших людей? Но, кроме этого, Эйбрахам, кроме этого, — третье, едва ли не важнее всего остального. Сейчас уже яснее ясного, что в клане Твердиславичей всё созрело для мятежа.

— Клянусь, ваше превосходительство, я…

— Нужно иногда заглядывать чуть дальше собственного носа, мой дорогой Эйб. Весь поход Твердислава был открытым бунтом, открытым вызовом. Тот самый парень, которого мы осудили и изгнали, Чарус, поднял род на открытую войну, послав к чёрту все наши заветы. Потом начались разборки с Вождь-Ворожеей Фатимой. И это ещё не предел. Власть Слова Учителей дала в этом клане трещину. Я подозреваю, что скоро она проявится и в других. Например, у Лайка-и-Ли. Вам известно, Эйб, что эта парочка активно разыскивает Твердислава и Джейану, ещё ничего, конечно же, не зная об уходе парня и о том, что девчонка у нас?

— Впервые слышу, мой генерал!

— Неудивительно, мне самому только что доложили, и я вас отнюдь не виню. Я собирался сказать совсем о другом. Назревает мятеж. Пока ещё очертания его едва заметны, но, когда они станут заметны хорошо, будет уже поздно. Пламя надо гасить, пока не разгорелось. Лесные кланы крепко считаются родством и соседством, они привыкли приходить на помощь друг другу… а теперь представьте, что какая-то информация просочится отсюда к… ну, хотя бы к тому же Лайку. Что, если ему удастся поднять Твердиславичей, близлежащие кланы…

— Мануэла, Петера и Середы.

— Вот именно. Я боюсь мятежа, боюсь междоусобицы… Вот она способна похоронить Проект окончательно. И поедем мы с вами, мой добрый Эйб, на передовую, палить в Умников да кидаться со связками гранат под их бронетехнику. Не исключено, что компанию нам составит и его высокопревосходительство. Не делайте круглых глаз! Не прикидывайтесь, что не знаете — половина постоянных членов Совета очень и очень недовольна верховным координатором. И если мятежные кланы вцепятся в глотку друг другу, господин Гинзбург не удержится. Не поможет даже его несравненное искусство интриги. Речь идёт о наших головах, Эйб, так что уж прошу вас постараться. А я пойду загляну к паучникам. Надеюсь, первичную обработку телеметрии они уже произвели. Так что там с нашим могучим другом?.. Управился со всеми? Какой молодец… Распорядитесь, чтобы его окатили водой, Эйб, и не теряйте времени даром. Желаю удачи.

— Но, ваше превосходительство… выйдя на контакт с Буяном, я тем самым подтвержу, что именно Учителя стоят за всем приключившимся с ними. И, если всё же по каким-то причинам…

— Не волнуйтесь так, Эйб. Да, я согласен с вами, риск есть. Но кого ещё отправлять работать с этой бронированной громадиной, на которую, если верить “чёрным ящикам”, не действуют бластеры? К тому же я подозреваю, что этот парень скорее умрёт, чем скажет что-то под принуждением. Постарайтесь, чтобы вам он всё рассказал добровольно. А уж потом я отдам его на вскрытие. Давно обещал нашим медикам.

— Но, мой генерал, это бесчеловечно!..

— А кто вам сказал, что мы имеем дело с человеком, Эйб?.. И, кроме того, вы правы, отпустить его или даже просто оставить в живых — значит совершить непростительную ошибку. Эту пару нельзя недооценивать. Живой мне нужна одна лишь Джейана, прочим можно пренебречь. Проект должен жить!

* * *

Когда Буян прикончил последнюю тварь в яме, то на миг ощутил даже что-то вроде разочарования. Врагов было много, драка выдалась нелёгкая, и всё же он вышел из неё без единой царапины, лишь на чешуйчатой броне кое-где шипели, испаряясь, капельки яда, оставляя после себя едва заметные оспины впадин. Брезгливо перешагивая через изуродованные тела, он вышел на середину ямы, задрал голову кверху. Там теперь горел неяркий свет, и зоркие глаза Буяна различили склонившиеся над ямой человеческие фигуры. Его пристально рассматривали.

Дальнейшее оказалось не таким уж и неприятным. Из стены выдвинулось нечто вроде гибкого отростка, из которого ударила тёплая вода — самая обыкновенная вода, без всяких фокусов. А когда Буян рывком увернулся от нацеленной явно в него струи, сверху внезапно раздался… хорошо знакомый голос Учителя:

— Мне кажется, тебе не мешает помыться, Буян.

Кровь застыла в жилах от этого голоса. Прознал! Проведал! И теперь об этом станет известно в клане!

А ведь даже Твердислав — и тот за всю долгую дорогу вместе так ни о чём и не догадался!

Буян бездумно повиновался.

Смывать с себя липкую дрянь было наслаждением; однако в голове вертелась одна-единственная мысль: “Что же теперь будет?” До сих пор ничего страшнее гнева Учителя Буян представить себе не мог. Он пережил встречу с Дромоком; однако даже она не вытравила из памяти накрепко врезанного ужаса перед неодобрением наставника.

Потом стена раскрылась. Ему позволили идти невозбранно, не связывали, не держали на прицеле; когда долгий подъём кончился, в комнате с решётчатым полом, где вдоль стен тянулись вереницы пультов, его встретил один Учитель.

— Ах, Буян, Буян… Что же ты наделал… — старик укоризненно покачал головой. — Отчего же ты не пришёл ко мне раньше, не пришёл ко мне сразу? Неужели ты думаешь, что тогда я не сумел бы развеять вражьи чары по свежему следу?

Буян вздрогнул. Верить? Не верить? Всё существо его исступлённо желало поверить — хотя дорога с Твердиславом и Джейаной, их разговоры, конечно же, не могли пройти бесследно. Да и последнюю встречу с Учителем он тоже помнил. И даже слишком хорошо. Интересно, как же наставнику тогда удалось выскользнуть из рук пожирателей плоти?

— Мой совет тебе, Буян, — не отмалчивайся. Ведь я хочу тебе помочь. Видишь же, недоразумение проясняется, тебя освободили, мы одни…

— Где Джейана? — Не было смысла играть в молчанку, изображая немого.

— Ею занимаются искусные лекари, — не моргнув глазом ответил Учитель. — Боюсь, что она… Э-э-э… немного пострадала. Но ничего опасного, уверяю тебя. Скоро всё опять будет в полном порядке.

— Я хочу её видеть! — заявил Буян, сам пугаясь подобной наглости. Разговаривать с наставником в таком тоне?!..

— Увидишь, дорогой мой, ну, конечно же, увидишь! — Учитель успокаивающе поднял руку. — Но разве ты сперва не хочешь поговорить со мной? Рассказать о своей беде? Тут нет ничего постыдного, Буян. Ты попал в скверный переплёт, сила Дромока куда больше, чем ты полагаешь. Он искусный и изощрённый Творитель. И, раз Великий Дух до сих пор не отъял от него длани своей, значит, деяния этого Ведуна в чём-то совпадают с предначертанным рукою Всеотца. Стоит ли роптать, если ты — избран, отмечен особой печатью, и судьба твоя отделена от судеб всех прочих? Никто ещё не претерпевал подобного. Так, может, Всеотец поставил тебя на этот путь, готовя к небывалому подвигу, какой свершить можешь лишь ты один? Ты не думал об этом, друг мой?