Рашид обошел автомобиль и проник внутрь.

Он оказался на обширной территории. С того места, где молодой человек остановился, кучка людей вела беспорядочную стрельбу по зданию, расположенному на расстоянии пары сотен ярдов. Рашид укрылся за стеной. Люди, последовавшие за ним, присоединились к стрельбе, но он удержался от ведения огня. Никто не целился как следует. Они просто пытались испугать солдат в здании. Это была смехотворная схватка. Рашид никогда не представлял, что революция будет выглядеть таким образом: просто бестолковая толпа с оружием, которым она едва умела пользоваться, перемещалась воскресным утром, стреляя по стенам, сталкиваясь с вялым сопротивлением невидимых войск.

Внезапно человек, стоявший рядом с ним, свалился замертво.

Это произошло так быстро, что Рашид даже не видел, как он падает. Мужчина стоял на расстоянии четырех футов от него, стреляя из винтовки; в следующий момент на земле уже валялся труп со снесенной верхней частью головы.

Люди вынесли тело с территории. Кто-то нашел джип. Мертвеца положили в автомобиль и увезли. Рашид вернулся обратно.

Десятью минутами позже, без всякой видимой причины, из окна здания, по которому они вели огонь, высунулся кусок палки с привязанной к ее концу белой рубашкой нижнего белья. Солдаты сдались.

Просто так.

Появилось ощущение разрядки.

Вот это мой шанс, подумал Рашид.

Если вы понимаете психологию человека, им легко манипулировать. Вам просто надо изучать людей, понимать их состояние и угадывать их потребности. Эти люди, решил Рашид, жаждут возбуждения и приключений. Впервые в своей жизни они держали в руках оружие: им нужна цель, и для этого подойдет все, что олицетворяет режим шаха.

Как раз сейчас они стояли вокруг, гадая, куда двинуться дальше.

– Слушайте! – прокричал Рашид.

Они все слушали – им больше нечего было делать.

– Я иду к тюрьме Гаср!

Кто-то радостно завопил.

– Люди в ней – заключенные режима, если мы против режима, мы должны освободить их!

Несколько человек поддержали его криками.

Он пошел.

Люди последовали за ним.

Они подчинились своему настроению, подумал Рашид; толпа пойдет за любым, кто, как им кажется, знает, куда идти.

Сначала к нему присоединились дюжина или полтора десятка мужчин и подростков, но по мере продвижения вперед эта группа росла, ибо каждый, которому некуда было идти, автоматически следовал за ними.

Рашид превратился в революционного лидера.

Ничто уже не казалось невозможным.

Он остановился как раз перед площадью Гаср и воззвал к своей армии.

– Народ должен захватить тюрьмы, так же как и полицейские участки и гарнизоны, это наша обязанность. В тюрьме Гаср содержат людей, которые ни в чем не повинны. Они такие же, как и мы – наши братья, наши двоюродные братья. Как и мы, они хотят свободы. Но они были более отважны, чем мы, они требовали свободы, когда шах был здесь, и за это их швырнули в тюрьму. Теперь мы выпустим их на свободу!

Толпа разразилась криками.

Он вспомнил нечто, сказанное Саймонсом.

– Тюрьма Гаср – наша Бастилия!

Толпа закричала еще громче.

Рашид повернулся и выбежал на площадь.

Он укрылся на углу улицы, противоположном огромным стальным входным воротам тюрьмы. На площади уже скопилась приличная толпа, понял Рашид; возможно, штурм тюрьмы состоится сегодня с его или без его помощи. Но важно было помочь Полу и Биллу.

Он поднял свой пулемет и выстрелил в воздух.

Толпа на площади рассыпалась, и началась настоящая стрельба.

Сопротивление, опять-таки, было вялым. Несколько охранников отстреливались с вышек на стенах и из окон, близких к воротам. Насколько было видно Рашиду, ни один с обеих сторон не был ранен. Сражение вновь кончилось не «грохотом, а всхлипом»:[17]охранники просто исчезли со стен, и стрельба прекратилась.

Рашид выждал пару минут, дабы удостовериться, что часовые убрались восвояси, затем перебежал через площадь и приблизился к воротам тюрьмы.

Ворота были заперты.

Вокруг них кипела толпа. Кто-то дал очередь по воротам, пытаясь выстрелами открыть их. У Рашида в голове мелькнула мысль: этот человек посмотрел слишком много ковбойских боевиков. Другой мужчина вытащил невесть откуда взявшийся лом, но открыть ворота силой оказалось невозможно. Здесь нужен динамит, сообразил Рашид.

В кирпичной стене возле ворот было небольшое окно, забранное металлической решеткой, через которое охранник мог видеть, что творится снаружи. Рашид разбил стекло своим пулеметом, затем начал бить по кирпичной кладке, в которую были вмурованы железные прутья. Человек с ломом помогал ему, затем вокруг столпились еще трое или четверо, пытавшиеся вытащить прутья голыми руками, стволами винтовок и вообще всем, что подвернулось под руку. Вскоре прутья подались и упали на землю.

Рашид, извиваясь, пролез в окошко.

Он проник внутрь.

Не было ничего невозможного.

Молодой человек оказался в небольшом помещении для охраны. Самих караульных не было. Он высунул голову из двери. Никого.

Рашид принялся ломать голову, где хранятся ключи от зданий с камерами.

Он вышел из помещения и направился мимо больших ворот к другой комнате на дальней стороне входа. Там Рашид обнаружил большую связку ключей.

Молодой человек возвратился к воротам. В одну из створок была врезана небольшая дверь, запертая с помощью простой перекладины.

Рашид поднял перекладину и открыл дверь.

Толпа рекой потекла внутрь.

Рашид отпрянул. Он передал ключи кому-то, кто подхватил их, со словами:

– Откройте все камеры – выпустите людей!

Люди толпой ринулись мимо него. Его карьера революционного вождя завершилась. Его цель была достигнута. Он, Рашид, возглавил штурм тюрьмы Гаср!

Рашид вновь сотворил невозможное.

Теперь ему предстояло найти Пола и Билла среди одиннадцати тысяч восьмисот заключенных этого узилища.

* * *

Билл проснулся в шесть часов утра. Царило полное спокойствие.

Он спал хорошо, подумалось ему с некоторым удивлением. Билл ожидал, что вообще не сомкнет глаз. Последнее, что ему припомнилось, так это то, как он растянулся на койке, прислушиваясь к громким отзвукам сражения снаружи. Если ты как следует устал, мелькнула у него мысль, то заснешь где угодно. Солдаты спят в индивидуальных окопах. Ты приспосабливаешься. Не имеет значения, насколько ты можешь быть испуган, в конце концов, твое тело командует тобой, и ты засыпаешь.