— Это ты никак не поймешь!!

— Не пущу!!!

Вар-ка встал, пытаясь преградить ей дорогу. Вилма усмехнулась, откинула назад волосы и… Он даже не смог понять, чем и куда она ударила — потеря сознания произошла почти безболезненно.

«Дура! Господи, какая дура! Тупая, самоуверенная, свихнувшаяся баба! — Он бежал, спотыкался о камни, с шумом продирался через кусты — чувство опасности, граничащее с паникой, буквально захлестывало его. — Сколько же я пролежал? Десять минут? Двадцать или час-полтора? Ну, какая же дура!»

Вар-ка вывалился из зарослей и оказался на склоне распадка. Мелькнул слабый лучик надежды: «Может, все-таки зря я психую? У костра все мирно: мерцающее привидение, у которого четко видна лишь рыжеволосая голова, беседует с полудюжиной оборванцев. Вот еще какой-то человек в рваном халате вышел из темноты. Он прихрамывает и опирается на тяжелую длинную палку. Подходит ближе и встает за спиной Вилмы. Вот он перехватывает палку…»

— Не-е-ет!!! — заорал Вар-ка и кинулся вниз по склону.

Разбитое лицо болело, из носа текло, а руки были жестоко скручены сзади. Костер на площадке еще горел, но вокруг все изменилось: валялись трупы, деловито сновали люди в красных камзолах и желтых штанах: кого-то вязали, кого-то тащили. За костром в темноте смутно угадывались очертания двух всадников.

В склоне были какие-то большие норы или пещеры — похоже, здесь когда-то добывали камень. Оттуда доносились крики, визг, ругань. Одного за другим стражники выволакивали наружу оборванцев: мужчин и женщин, живых или мертвых. Живых усаживали в кучу на землю, где сидел и Вар-ка.

Странные, неуместные звуки послышались в общем гаме. Вар-ка ткнулся лбом в плечо соседа и отер кровь, заливающую глаза. Ему хотелось верить, что все самое плохое уже случилось, но он ошибся: из ближайшей пещеры стражник вытолкнул человека в рубашке с короткими рукавами и в шортах.

Это был Кеннат: одежда и лицо перемазаны чем-то черным, волосы всклокочены, но спутать невозможно. Он пытался что-то объяснять стражнику, но тот слушать не желал и пинками гнал его в общую кучу. Руки молодого ученого были свободны — наверное, стражники поленились связать или сочли его слишком уж слабосильным.

— Иди, сволочь!!

От очередного тычка Кеннат чуть не упал, но удержался на ногах и вдруг замер: она лежала на спине с открытыми глазами — под затылком лужа крови, комбинезон выключен и разрезан до пояса, видна грудь…

И рухнул на землю сбитый с ног стражник:

— Вилл!!!

До нее было метров восемь. Кен не пробежал и половины — дернулся и упал лицом вниз. Нож вошел ему в спину почти по рукоятку.

Один из всадников подал голос:

— Хороший бросок, Мирох! Как это у тебя получается?

— Хо-хо! По нашей жизни и не такому научишься!

Патиш зевнул, чуть не вывихнув челюсть:

— Все, что ли? Этих — в подвал, а остальных закопают без нас. Давай двигаться!

— Слышь, капитан! Тут это, того — проблема! Вроде эта… Не по нашей, кажись, части. Надо эта…

— Ну, что еще? Ты можешь говорить внятно?

— Так точно! Они тут бабу убили. Перед тем, как нам навалиться, они, значит, ее того. Вон лежит — рыжая. Спрашиваю: зачем девку замочили? Они говорят: она демон! Хотели, говорят, храмовикам отдать. Этим, которые демонов ловят. Они и за донос хорошо платят, да. А за демона много дадут — неделю пить можно! Живую, значит, брать побоялись, ну и, эта, ломом по башке!

Патиш тронул лошадь, подъехал ближе:

— Тоже мне, демона нашли: баба как баба! Хотя костюм странный… Что при ней было?

— Ну, эта… Ничего, кажись, не было.

— Руки поломаю, гад! Дай сюда!!

Стражник покорно подал матово блеснувший предмет.

Многое умел и знал Атель-ру-Баир-Кен-Тена по кличке Патиш. Даже слишком многое, как полагал сам. Он давно уже ничему не удивлялся и почти ничего не боялся, но штуковина, лежащая на его ладонях… По спине пробежали мурашки, пальцы как бы сами собой сомкнулись на рукоятке — Патиш приподнял предмет правой рукой, а левая, почти без воли хозяина, нашла свое место под коротким стволом.

«Да, штучка…» — встряхнул головой капитан, отгоняя наваждение. Потом выдернул ремешок-застежку из крышки седельной сумы, убрал туда загадочный предмет и рявкнул на стражника:

— У нее ничего не было! Ты понял?

— Так точно, капитан! Совсем ничего! Только эта…

— Что?

— Ну, эта, трое их было… В смысле: с ней еще два.

— Которые?

— Ну, эта… Голоногий, которого Мирох зарезал. Он к ней кинулся, кричал что-то. А еще — вон сидит, волосатый. За голоногим дернулся, еле успокоили.

Вар-ка открыл глаза и увидел прямо перед собой лошадиные ноги. Превозмогая боль в шее, он запрокинул голову и посмотрел на всадника: «Патиш, опять Патиш…»

— Развяжи его, и воды в рожу плесни. Вроде знакомый, а не разглядеть.

— Как бы он эта, того…

— Делай, что говорят! Не уйдет — светло уже! Мироху скажи, пусть остальных уводит. Ты понял?

— Так точно, капитан!

Короткий рассвет миновал. Давно догорел костер. Затихли внизу гомон и усталая ругань стражников — не многих доведут они до тюрьмы живыми. Вот-вот из-за склона Священной горы покажется солнце. Патиш закончил осмотр трупов, подошел, бросил на землю чью-то отрезанную голову и уселся на влажный от росы камень.

— Привет, варвар!

Вар-ка оставил наконец попытки привести в порядок свое тело — никак не удавалось полностью сосредоточиться. Впрочем, серьезных травм, кажется, не было, а кровь из ссадин он кое-как остановил. Заниматься собой не хотелось: больше нет Вилмы, нет Кенната… Зато есть Патиш, и он не отстанет. Капитан стражей короны совсем не изменился — по-прежнему силен и грациозен, как кошка, только седины прибавилось, да мешки под глазами. Хотя, кто знает, сколько тут прошло времени?

Вар-ка растянул разбитые губы в безрадостной улыбке:

— Все зверствуешь, Патиш? Рука-то зажила?

— Как видишь! — капитан продемонстрировал шрам на запястье — Что-то ты сильно постарел, варвар. Вроде недавно виделись?

— Для меня прошло пять лет.

— Ап… — Патиш подавился ответом и замолчал.

Он слишком долго думал над этим и вдруг, вот только теперь, цепочка выстроилась — логично и просто. Полтора года назад он встретил их здесь же — на склоне Священной горы. Задержать их тогда не удалось, и они ушли к вершине, куда не полезет ни один здравомыслящий человек. И вот, за какую-то неделю, он встретил обоих: варвар постарел, а мальчишка… А мальчишка, конечно же, стал взрослым! Он ведь узнал его, но не поверил, спросил про младшего брата! Ох, дурак! Это же он и был — тот самый пацан, который лез на него с ножом, вызывал на поединок! Да и парень узнал его тогда — в спальне Элланы! И он, Патиш, отпустил с ним дочь?! О, боги Священной горы! О, боги…