– Да уж, – хмыкнула я. – Благо далеко идти не надо – все под рукой. Проигравших же только потом казнить будут.

– Ну как, Татьяна, ты согласна? – лукаво улыбнулся Гишка, ловко перебираясь ко мне на плечо.

– А разве у меня есть выбор? – риторически спросила я. – Давайте попробуем. Поди, хуже-то не будет.

– Вот и договорились, – радостно улыбнулся орк и вдруг галантно припал к моей руке. – Я так рад, Татьяна, что с тобой все в порядке.

– Да ладно, не суетись, – махнула я этой же рукой, постаравшись незаметно вытереть ее об штаны. – Я на тебя зла не держу. Что было – то было. Проехали.

На этом наш знаменательный разговор закончился. Я быстро завершила свою трапезу и отправилась спать, грозно предупредив остальных, чтобы даже не думали меня беспокоить. И так слишком много переживаний за один день.

Естественно, поспать вдоволь мне так и не дали. Стоило только сомкнуть глаза, как чей-то незнакомый голос занудно протянул надо мной:

– Ваша милость, окажите милость – встаньте.

– Зачем? – удивилась я, поглубже зарываясь в подушки.

– Затем, – твердо ответил голос. – Я пришел снять с вас мерки.

– На гроб, что ли? – с сарказмом спросила я, не спеша открывать глаза и окончательно прощаться со сном.

– Почему на гроб? – пришел черед удивляться незваному визитеру. – На платье. Свадебное. Вы же теперь избранница императора.

Поняв, что больше заснуть мне так и не дадут, я вздохнула и открыла глаза. Около кровати смущенно мялся долговязый печальный мужчина, одетый во все черное.

– А больше на гробовщика похож, – констатировала я, решительно откидывая одеяло.

– Смешно, – буркнул портной, не оценив моего своеобразного юмора.

Я встала и по команде незнакомца вытянулась в стойке смирно. Тот завертелся вокруг меня, что-то быстро строча в блокноте.

– Слышь. – Через несколько минут мне наскучило играть роль статуи. – А чем ты меня обмерять будешь?

– Я вас на глаз меряю, – любезно улыбнулся мужчина. – С моим опытом работы мне не нужны различные приспособления. И так все вижу.

– Да? – недоверчиво протянула я. – А я думала, на меня платье наденут и уже так подшивать начнут.

– Это плохая примета. – Мужчина нравоучительно поднял палец вверх. – До брачной церемонии никто не имеет права видеть свадебный наряд – ни жених, ни гости, ни тем более невеста. Они должны во всем полагаться на чутье своего портного. Ему лучше знать, что выгоднее всего подчеркнет красоту избранницы. Смею вас уверить, вы останетесь довольны моей работой.

– Да мне как-то без разницы, – пожала я плечами. – В нашем мире тоже были разные глупые приметы. Но запрет распространялся только на жениха.

– Потому что ваш мир просто не такой совершенный, как наш. – Мужчина вновь углубился в свои записи, умудряясь при этом с немыслимой скоростью бегать вокруг меня. – В нашем мире давно поняли, что любое дело должен выполнять только специалист. От дилетантов всегда одни проблемы. Ну что женщина может понимать в крое и шитье, если она не принадлежит к гильдии портных? Ничего. Только зря будет отвлекать мастеров своими причудами и прихотями.

– А если невесте не понравится платье? – не унималась я. – Что тогда? Замуж ведь не каждый день выходишь.

– Такого быть не может! – возмущенно гаркнул портной, от негодования даже уронив карандаш. – Если невесте не понравится творение мастера, то она недостойна стать женой! Значит, у нее в голове еще не сформировались понятия прекрасного и отвратительного, и, следовательно, замуж ей рано. Пусть подрастет сначала. Иначе чему она научит своих детей? Ничему!

Портной помолчал и еще раз с явным удовольствием повторил по слогам:

– Ни-че-му! В нашей стране все происходит согласно законам императора. Радим Четвертый сказал: каждый должен быть на своем месте. Портной – шить, кузнец – ковать, пекарь – печь, воин – воевать. Нечего совать нос в те дела, в которых ничего не понимаешь.

– Ну и порядочки у вас, – поперхнулась я. – И что, бывали иногда те, кто просил переделать платье?

Мужчина сморщился, почесал поднятым с пола карандашом кончик длинного носа, словно припоминая.

– Были, наверное, – наконец неуверенно произнес он. – Только тогда им приходилось отменять торжество. Портной жаловался стражникам императора, и те разгоняли церемонию. Но это когда еще было. Давненько ничего похожего не случалось.

– Неудивительно, – хмыкнула я. – Дур-то, поди, нет. Денек можно и потерпеть.

На этом тема для разговора оказалась исчерпанной. Портной быстро закончил свои измерения.

– Вот и все, – довольно произнес он, пряча блокнот за пазуху. – Уверяю вас, ваша светлость, вы останетесь довольны. Это будет настоящее произведение искусства!

– Надеюсь, – постаралась изобразить я радость на лице.

Мужчина поклонился еще раз и вышел из помещения. Я тоскливо посмотрела на кровать, мечтая хотя бы о часике спокойного сна. Но едва за портным захлопнулась дверь, как в комнату ворвался орк.

– Быстрее, Татьяна! – возбужденно затараторил он. – Руки в ноги – и вперед. Сейчас каждая секунда на счету. Мы уже собрали вещи. Кони запряжены и ждут у выхода.

– А не боитесь, что трактирщик шум поднимет? – поинтересовалась я, цепляя на пояс меч.

– Нет, – нехорошо усмехнулся Ярынг. – Гайяна о нем позаботилась. Он еще сутки продрыхнет. Давай, пошевеливайся!

– Да бегу я, бегу, – недовольно проворчала я, проверяя, не забыла ли чего.

Талисман Градука на месте, меч в ножнах на боку, ключ тоже вроде из штанин не вывалился. Гишка тихонько в волосах сидит, делает вид, будто его здесь нет. Ну, в путь.

Около выхода из таверны уже нетерпеливо переминалась тройка лошадей и мой верный Пушистик. При виде меня он радостно взвизгнул и попытался облизать.

– Я тоже рада тебя видеть, – произнесла я, предпринимая несколько неудачных попыток уклониться отданной экзекуции.

Как и следовало ожидать, грызун оказался намного ловчее. Пришлось героически выдержать неприятную процедуру, а потом долго вытирать лицо подолом рубахи.

– Наконец-то, – прошипел Леон, появляясь из зала таверны под руку с амазонкой.

Я вновь наморщила лоб, пытаясь понять столь резкую перемену отношения мага к Гайяне. Влюбился он, что ли?

– Слушайте меня внимательно, – серьезно произнесла амазонка, первой забираясь на коня. – Сейчас во весь опор скачем к воротам. Леон знает потайной ход из города. Незачем страже раньше времени показывать, что мы в бега подались. Как из Трирона выберемся – держим путь на север. Не сворачивая, не останавливаясь, не отдыхая. Если судьба будет к нам благосклонна – выберемся. А на нет и суда нет. Понятно?