– «Так … я потомок египтян!» – огласил Платон долю шутки, гордо выпятив грудь с нацепленными на майку рядами, как орденские планки, колючек Репейника.

До этого все дети без исключения сначала кидались ими друг в друга, а потом стали отцеплять хаотично прилепившиеся и цеплять их уже ровными рядами, как медали, соревнуясь, у кого их больше. И, закиданные колючками поначалу проигравшие, в итоге стали победителями.

В этом же походе знающие и предприимчивые пионеры стали срезать стержни лесного дудника и делать из них трубочки для плевания через них недозревшей бузиной. А самые знающие и умелые, у которых научился и Платон, делали из него свистки. К обеду все вернулись уставшими и надышавшимися лесным воздухом.

Во вторник 30 июля до обеда пионерлагерь играл в военно-спортивную игру, пытаясь первыми найти и захватить флаг противника. Но отряд Платона был дежурным по столовой.

А после полдника состоялся пионерский костёр, сложенный неподалёку от лагеря на большой поляне близ леса. На этот раз материал был сухой, и костёр просто полыхал. А из всех вокруг него происходивших мероприятий, Платон ограничился лишь созерцанием огромного всёпожирающего трескучего пламени.

Вместе со сгорающими еловыми ветками от него теперь уходило в небытие и последнее пионерское лето. Грусть постепенно накатывалась на него. Но вместе с нею им овладевало и какое-то новое ощущение взрослости.

На следующий день после завтрака уезжающие из лагеря дети, среди которых были Платон с Настей, сложили свои лишние вещи в чемоданы, после обеда на грузовике вывезенные родителям в министерство.

На этот раз прощальная лагерная ночь прошла тихо, так как вместо пасты пионерам разрешили пользоваться только зубным порошком.

И на следующий день в четверг 1 августа пионеры вскоре после обеда уезжали домой налегке. В дорогу им дали лишь сухой паёк в виде полдника из печенья и конфет.

А накануне вечером состоялись всеобщие танцы в клубе. И Платон, наконец, потанцевал со своей симпатией Светой Князевой. Но он не стал развивать с нею знакомство, так как уже предвкушал предстоящую на даче встречу с Варей.

И 1 августа ближе к вечеру Платона и Настю около здания Министерства финансов РСФСР на Неглинной улице встречали родители.

Ещё в начале этого года Министерство финансов РСФСР переехало с проезда Владимирова дом 9 в дом 23 на Неглинной улице.

По Москве они шли гордые от нашитых на их парадные белые сорочки погон со звёздочками – знаками различия их радио-отряда. У Насти было по одной, а у Платона – по две звёздочки на каждом погоне.

Они прошли пешком по нечётной стороне Неглинной улицы на Трубную площадь и далее дошли до цирка, перейдя на Цветной бульвар и по нему снова вернувшись на Трубную площадь. Далее они поднялись вверх по Рождественскому бульвару и через проходные дворы подошли к своему отчему дому.

Поскольку соседей дома не было, Пётр Петрович предложил своей семье всем вместе зайти за чемоданами в их прежнее жилище, покинутое ими всего три года назад.

Алевтина Сергеевна и Настя сначала почему-то сопротивлялись, но Пётр Петрович убедил их необходимостью коллективного посещения туалета.

Проходя ближе к отчему дому, Платон почувствовал, как его сердце стало биться учащённей. Но никого из прежних их знакомых Кочетам не попался. Москва ещё была на каникулах и в отпусках. Осмотрев комнату отца и справив малую нужду, Платон обратил внимание на хорошо знакомый ему звук, бьющей по чугунной раковине струи вод и даже её лёгкий запах свежести и чистоты. Он даже смочил ею рот и проглотил один глоток.

– Да! Такая же, как и раньше! Оказывается звуки, вкусы и запахи запоминаются на всю жизнь! – про себя понял он.

Далее они дошли до метро Кировская и с пересадками добрались до Курского вокзала, откуда электричкой доехали до дома в Реутове.

Вечер ушёл на разбор вещей, ванну и праздничный семейный ужин.

А поздно вечером Платон из газеты узнал, что накануне 31 июля в Пекине было распространено Заявление правительства КНР с критикой готовящегося Договора о запрещении испытаний ядерного оружия. В тексте заявления в частности было сказано, что договор является «обманом народов», приводящем к упрочению ядерной монополии трёх держав и «капитуляцией перед американским империализмом». В свою очередь КНР предложила полный запрет и уничтожение всего ядерного оружия.

– «Пап, а я вполне понимаю китайских товарищей! Ведь они беспокоятся о своей безопасности! А если запретят испытания, то Китай не сможет создать свою атомную бомбу! А нам ведь должно быть выгодно, что и у нашего самого большого союзника тоже будет атомная бомба!?» – поделился с отцом своим сомнением Платон.

– «Пожалуй ты прав! И, правда, так! А у тебя пытливый ум! Но ты не заметил, что в проекте договора ничего не сказано о подземных испытаниях!» – частично согласился Пётр Петрович с сыном.

На следующий день в пятницу Платон с Настей впервые самостоятельно поехали на участок, где их уже ждала соскучившаяся по внукам бабушка Нина. Платона поразил порядок и чистота, царившая в саду и огороде, где не было видно ни одного сорняка, даже в приствольных кругах яблонь.

– «Бабань! Ты поработал тут, прям, как трактор!» – восхитился внук.

– «Ещё бы? Тут ходит комиссия и проверяет, кто и как содержит свой участок! А папа с мамой тоже хорошо мне помогли!».

Во время дневной прогулки по центральной улице Платон с Настей смотрели через заборы на обработанные грядки и скошенные полянки. Но особенно им понравился участок № 21 Кругляковых. Под руководством хозяйки участка ещё с первых лет садоводства и огородничества их семья держала свой участок в образцовом состоянии, добиваясь высоких урожаев и на деле исполняя призыв: «Прокорми себя сам, семью и соседей!». Сажали они тогда всё, что было возможно, и всё хорошо росло, а в огороде практически не было ни одной сорной травинки.

Но больше всего Платона интересовали события на угловом участке № 49, где почему-то никого не оказалось.

– «Что, братец, Варю высматриваешь?» – с ехидцей спросила улыбающаяся Настя.

– «Да нет, просто смотрю, как дела у соседей» – оправдался он, нарочно повернув голову в противоположную сторону участка № 50.

– «Да нет, высматриваешь, высматриваешь! Я давно вижу, что она тебе нравится! Да и ты ей, по-моему, тоже!?».

Но их беседу прервал, выскочивший из-за поворота на их улицу, сосед Лёша Котов, во всю прыть мчавшийся на уже новом велосипеде «Орлёнок».

– «Во, как Лёшка теперь гоняет на новом велике!» – заметил Платон.

Тут же они увидели провожающую внука взглядом его бабушку Галину Борисовну и стоящую радом с