это время тоже вела наступление в нашу сторону. Но наступившая темная ночь помешала развить наступление дальше. Всю ночь немцы освещали местность ракетами. Беспрерывно строчили пулеметы. Наутро восстановилось наступление. Фланги далеко вклинились вперед и вскоре уже соединились с дивизией. Теперь уже немцы оказались в окружении. Но бои ничуть не утихали. С каждым часом они становились все ожесточеннее. Однако, кольцо окружения сжималось. Опять наступила ночь. Для нас она была одной из самых тяжелых. Раненых скопилось очень много. Если до нас их с горем пополам вытаскивали, то от нас никак не успевали. Одна лошадь ничего не сможет сделать. Пришлось послать в тылы Гуранова. И не напрасно. Он явился сразу с тремя подводами. А на машине тут не скоро подвезешь. Местами очень плохая дорога. С наступлением рассвета начали долбить окруженных немцев. К середине дня с ними было все покончено. Наши солдаты со слезами на глазах обнимались с солдатами вырученной из окружения дивизии. За время нахождения в окружении солдаты сильно обросли и похудели. С питанием было туго. Не хватало и боеприпасов, но дивизия сражалась. Особенно плохо у них обстояли дела с ранеными. Эвакуировать было некуда. Им было тяжелее вдвойне. В этот же день вышедшая из окружения дивизия была отведена в тыл на отдых. А наша бригада перешла в оборону. Но сейчас уже находилась не в болоте. Расположились в готовых немецких блиндажах и землянках. Здесь мы еще пробыли несколько дней, потом нас сменили. Тяжеловато нам здесь было. Батальон понес большие потери. Многие здесь сложили головы. Раненых эвакуировали в ближайшие санроты и санбаты. Наш бригадный санвзвод сюда не приезжал. Хотя и много было раненых, но обошлись без него. Погибших хоронили в братских могилах с воинскими почестями. На всех могилах были поставлены скромные деревянные памятники. На дощечках были написаны имена и фамилии погибших.

Обратная дорога на старое место была ничуть не легче. Также по-прежнему моросил дождь. Люди шли по колено в грязи. С машинами дела обстояли еще хуже. Выручали тягачи. С половины дороги, то есть на второй день пути, пошли другим маршрутом. Шли лесом и малоезжеными дорогами. Идти стало много легче. К вечеру второго дня были на месте. За многодневные бои и тяжелые переходы люди вымотались из сил. Целые сутки все спали. Никто никого не беспокоил. Солдатам был предоставлен отдых. А еще через день наступил праздник 7 ноября – день Октябрьской революции. В честь праздника выдали двойную норму водки. И питание в праздник было исключительное, хотя оно и так было неплохое. Но в праздник еще лучше. В оба дня, 7 и 8 ноября, показывали кинокартины. А после праздника помылись в походной бане. Солдаты приводили себя в божеский вид. Накануне праздника не успели, так сейчас пришлось этим заняться. Батальонные сапожники подремонтировали разбитую обувь солдат.

Получен приказ снова в поход, только теперь на машинах. Погода сейчас чуть-чуть улучшилась. Грязи не убавилось, но хоть сверху не льет. Дорога была неважная, так что ехали тихо. Часто приходилось вытаскивать машины. Правда, тягачи в колонне были, но они не всегда везде успевали. Ехали не только днем, но и ночью. Но вот, наконец, и до места добрались. Наш батальон остановился у небольшого хутора, в большой березовой роще. Штаб и хозвзвод расположились в самом хуторе, а все остальные в роще. Приказали делать землянки со всеми удобствами для жилья. Землянки располагались рядами. Даже были прочищены аллейки. Одновременно с постройкой землянок вели и заготовку дров. Поленницы дров укладывали рядом с землянками. В каждой землянке была сделана печка или железная или из кирпича. Солдаты все нашли: и кирпичи, и железо. А мастеров хватало. Печников и жестянщиков. Мы для медпункта тоже сделали неплохую землянку. Места в ней было много. Для спанья сделали нары, а также столы и сиденья. Печку сделали из кирпича. Даже окна сделали. Через три-четыре дня наш лагерь превратился в военный городок. На случай появления вражеской авиации соблюдалась и маскировка. Фронт отсюда далеконько, так что самолеты вряд ли появятся. Но везде маскировка не лишняя. Вскоре прибыло пополнение. Вот как раз и пригодились большие землянки. Получили здесь и недостающую технику. Нам для медпункта дали новенький «Форд». Шофером снова был Миша Вязгин.

Машину мы переоборудовали. Брезент подняли выше. В задней стенке сделали дверцы. Вырезали два окна и застеклили небьющимся стеклом. Внутри полностью обтянули суконными трофейными одеялами. Установили небольшую металлическую печку. Ножки печки были намертво приколочены к полу. Такая печка могла топиться и на ходу машины. Сама печка была сделана с двойными стенками. А пустота между стенками была заполнена галькой с песком. Эту печку нам смастерил латыш. Он был мастер на все руки: и столярничал, и плотничал, и кузнечное дело хорошо знал. Хутор его был не так далеко от нашего лагеря. И нам там приходилось бывать. У него была своя мастерская и кузня. Работал он вместе с отцом и сыном. Все у них было механизировано, но вот двигатель только старый был. И этот латыш просил, чтобы ему достали автомобильный мотор. Ничего, мол, не пожалею. Старшина Гуранов пообещал ему достать такой мотор. И слово свое сдержал. Где-то он обнаружил разбитую немецкую машину, но сам мотор был целый. С помощью помпотеха Гуранов доставил этот мотор латышу. А дня через два после этого он у него уже работал. С Гурановым у него завязалась дружба. Каждый раз, когда Гуранов возвращался от него, он обязательно приносил что-нибудь: тушку барана, или другого мяса или сала, одного самогона перетаскал целое ведро. Короче говоря, в обиде никто не остался. Батальонная кухня готовила неплохо, но дело в том, что никакого разнообразия. Каждый день одно и то же. Врач Незамов жил в машине, в машине и вели прием больных. Санитар Коротун из дополнительного офицерского пайка иной раз кое-что готовил врачу. Я же находился вместе с санитаром в землянке, и питались вместе. Свой доппаек я отдавал в общий котел. Мы даже на кухне не всегда получали обед. Дело в том, что старшина Гуранов частенько приносил свежего мяса, и мы из него готовили обед или ужин. Раз врач нас сторонился, то и мы делали также. Его не приглашали. С каждым днем наши отношения с врачом ухудшались. Дело дошло до того, что врач никому из нас не стал доверять аптечку. Ящик с медикаментами и перевязочными материалами все время был на замке. Боялся наверно, что спирт попьют. Это исключено. Никто его из нас даже не пробовал. Весь