Люди с еще не опустошенных войском территорий бежали на север, в страхе перед катившей по их пятам несокрушимой смертоносной волной. Деревни и города, расположенные у Великой морской дороги, не сопротивлялись нашествию. Их население, более дорожившее жизнью, чем своими пожитками, бежало под защиту великого города Калимекки, стены которого были возведены Древними, а солдаты считались самыми свирепыми и искусными во всем Матрине. Если уж Калимекка не выстоит против этой орды, то какой же город на свете сможет оказаться не по зубам Шрамоносцам?

Кейт и все остальные узнали о происходящем от первых беженцев неделю спустя после падения Гласверри-Хала, и услышанные ими новости были весьма скверными. Разрозненные остатки крохотного войска, которое Дугхалл оставил возле ущелья, все еще боролись и совершали партизанские наскоки на армию Шрамоносных, но ущерб они могли нанести минимальный, и нападения их скорее походили на комариные укусы.

— Когда же они будут здесь? — спросил Дугхалл у одного из беженцев, зашедшего в небольшую гостиницу возле гавани, где они поселились.

— Наше войско — точнее, то, что от него осталось, — через день. Передовые отряды врага придут через несколько стоянок после него. Все войско Проклятых станет здесь через два дня. Самое большее через три. Но когда они придут, меня здесь уже не будет. Пленников они не берут и в живых никого не оставляют.

Дугхалл опустил голову на руки и закрыл глаза.

— Что с ним? — спросил мужчина у Кейт. Та не стала вдаваться в детали:

— Его сыновья возглавляют нашу армию.

— Да? Хорошие, значит, люди, но если они хотят остаться в живых, им лучше идти в Калимекку, под защиту ее стен. Сейчас нам остается надеяться только на Семьи — может, они сумеют изгнать из страны этих чудовищ.

Кейт не стала объяснять ему, что Калимекка погублена смертоносными чарами и что если кто-нибудь из членов Семей и смог уцелеть, этой горстке людей не хватит сил, чтобы остановить подступающего врага. Мужчина ушел из гостиницы, не сомневаясь, что направляется в безопасное место, где позаботятся о нем и его детях и защитят их жизни.

— Дугхалл, — сказала Кейт, когда они остались вдвоем. — Наконец-то к плохим новостям я могу добавить кое-что хорошее.

— Ты обнаружила Соколов, которые ответили на мой зов?

— Нет. Но корабль Ри только что вошел в гавань.

— Спасибо тебе, Водор Имриш, — прошептал Дугхалл. — По крайней мере за это мы должны искренне поблагодарить тебя.

Ни Кейт, ни Дугхалл не стали говорить Яну о том, что ждет его в гавани. Они решили, что, поскольку именно Ри нашел корабль и привел его сюда, ему и ставить об этом в известность истинного капитана. Что же касается самого Ри, то он не мог даже понять, с ужасом или предвкушением ожидает мгновения, когда он сообщит Яну о своей находке.

Они встретились в таверне «У медных стен», Кейт привела Ри с причала, а Дугхалл Яна — из гостиницы, где они остановились.

Ри заметил боль в глазах брата в тот же миг, когда тот увидел их с Кейт, любовно обнимавших друг друга. Ян сразу же постарался напустить на себя безразличный вид, но Ри уже понял, что брат его все еще любит Кейт. Удивила его собственная эмоциональная реакция: смесь ревности с чувством победы, ощущение покушения на свою собственность и резкий укол вины — все сразу. Более того, он вдруг почувствовал искреннюю и сильную любовь к своему брату, чего уж вовсе не ожидал. Вместе они пережили многие опасности, и всякий раз Ян подчинялся Ри. И вот теперь наконец ему самому представилась возможность сделать что-то для Яна.

— Я кое-что привез тебе из своего путешествия, брат, — сказал ему Ри вместо приветствия.

Слово сибарру, которым в Семьях принято было именовать брата, он заменил из-за его формального оттенка более теплым и дружелюбным бошу.

— Учитывая все неприятности, с которыми ты столкнулся в своем путешествии, трудно было ожидать, что у тебя найдется время думать обо мне, — с удивлением ответил Ян.

Ри пожал плечами, чувствуя неловкость из-за этой внезапно пробудившейся в нем привязанности к Яну.

— Ты стал для меня настоящим братом. — Ри торопливо отвернулся и продолжил уже более грубоватым тоном, чтобы скрыть смущение и все-таки не сумев полностью утаить своих чувств: — Но пойдем. Я покажу тебе свою находку.

То мгновение, после того как они вместе вышли на причал и когда Ян, увидев в гавани свой собственный преображенный корабль, застыл, потрясенный этим зрелищем, навсегда запомнилось Ри. Когда первая волна ошеломления спала, Ян повернулся, посмотрел на Ри и затем снова перевел ошарашенный взгляд на «Кречет»:

— Где?..

Лицо его побледнело как смерть, глаза сверкали, и на мгновение Ри показалось, что Ян может рухнуть на причал в обмороке. Но тот лишь спросил:

— Ты возвращаешь мне мой корабль?

— Твой корабль. Вместе с Ррру-иф. Она заперта в карцере. Экипаж помог мне вернуть тебе «Кречет», эти люди остались верными своему капитану.

Губы Яна сжались в тонкую линию, а в глазах блеснули слезы. Опустив ладонь на предплечье брата, он пожал его.

— Спасибо тебе, — сказал Ян негромко. Ри только кивнул. Слова, которые он приготовил, чтобы сказать их брату, когда тот увидит свой корабль, пропали неведомо куда.

Возле ожидавшей их шлюпки стояли моряки, сохранившие преданность Яну после мятежа на «Кречете». Каждый из них низко поклонился своему капитану, Ян торжественно шагнул с причала в лодку, и первый помощник Бемъяр обнял его.

— Корабль обошелся ему дороже, чем ты думаешь, капитан, — шепнул он на ухо Яну. Слух Карнея уловил эти слова, но Ри сделал вид, что ничего не слышал. — Наши люди пытались убить его вместе с друзьями, считая, что они и один из них погиб по нашей вине. Но ради тебя он простил их и помог захватить управление кораблем.

Лицо Яна ничего не выражало. Но в ответе его, столько же негромком: «Спасибо, что сказал, я не знал этого», — прозвучало такое глубокое чувство, подобное которому, по мнению Ри, брат испытывал лишь в отношении Кейт.

Ян направился к рулю, сменив сидевшего за ним моряка. Когда Дугхалл последним сел в шлюпку, Ян положил руку на руль и сказал:

— Везите нас домой, люди.

— Да, капитан, — ответили моряки и принялись дружно и усердно грести.

Вновь ступив на палубу своего корабля, Ян заметно изменился: горькое выражение, не сходившее с его лица после того, что произошло на берегу Новтерры, куда-то исчезло, глаза его повеселели, плечи расправились, и легкая улыбка заиграла на уголках губ.

Ри знал, какая опасность им угрожает… он понимал, что в Калимекке их скорее всего ждет смерть. Но впервые после их встречи в Новтерре он увидел в Яне равного и признал в нем сильного и верного друга.

Путешествие стоило ему жизни другого его друга — Джейма. Он не забудет этого, хотя и в самом деле простил людей, которые напали на них, считая, что служат этим своему капитану. Но, оказавшись на палубе «Кречета» вместе с Яном, Ри понял, что в путешествии этом он обрел близкого человека, члена его Семьи и более того — просто брата, которого у него давно уже не было.