— Охотник, ты даже не представляешь, как я обрадовал­ся твоему сообщению. Мы не знали, что ты жив. Сейчас наше положение хуже некуда. Мы находимся на взлетной полосе в Ботсване и, к сожалению, не можем вылететь в Южную Африку. Волк отправился ко второй воронке. Ты

сейчас где?

—Я как раз у второй воронки.

У Волшебника отвисла челюсть.

—И мне нужна ваша помощь.

Через несколько мгновений Волшебник, Зоу и Лили собрались у монитора, на котором стали появляться сделан­ные Джеком фотографии.

— Город мостов, — прошептал старый профессор, увидев чудесное подземелье.

Однако Джек привлек их внимание к таинственным над­писям, высеченным на большой платформе.

—Что скажешь, Лили? — спросил Джек.

Лили пробежалась глазами по тексту.

—Здесь написано: «Сколько раз лучше всего лгать?»

Волшебник нахмурился:

—Сколько раз лучше всего... погоди-ка минутку...

—Эй, я видела эту надпись! — воскликнула Зоу.

—Где? — не поверил своим ушам Волшебник.

—Думаю, где-то во владениях нитов, — предположил Джек. — Там ведь встречались и другие надписи, похожие на набор цифр, я прав?

—Да, точно! — вспомнила Зоу. — Они были высечены на красивой беломраморной стеле в самом центре лабирин­та. Но, Джек, откуда ты знаешь?

—Дело в том что это одна из «загадок» Аристотеля.

Волшебник шлепнул себя по лбу:

—Ну конечно же!

—Я что-то не поняла, — растерялась Зоу.

Джек объяснил:

—В греческой академии Аристотель слыл любимым уче­ником Иеронима — того самого, который обнаружил племя нитов. Так вот, Иероним рассказал будущему великому фи­лософу об этом племени и обо всем, что с ним связано. «За­гадки» Аристотеля принадлежат вовсе не Аристотелю. Они принадлежат Иерониму. Монах нашел их во владениях ни­тов и, как мне кажется, попросил кого-то из племени пере­вести «загадки» для него.

—Так сколько раз лучше всего лгать? — спросила Лили, невинно похлопав ресничками.

—Один, — ответил Аристотель устами старого археоло­га. — Со временем любая ложь порождает новую ложь. По­этому нет смысла лгать больше одного раза.

Джек смотрел на три небольшие платформы. Они каза­лись такими одинаковыми...

— Ты в этом уверен, Волшебник?

—Да.

— Ты готов поручиться за это жизнью?

—Да.

—А моей?

—Ну... э-э-э... то есть я... мне кажется...

—Все в порядке, Макс, я не собираюсь быть честным с бездушными выступами. В смысле у меня есть страховоч­ный трос.

Уэст взглянул на правую платформу — на выбитую в ней горизонтальную черту. Одну-единственную...

Ему казалось, что «язык» не «растет» из окоема, а на­висает над жуткой черной пропастью, словно предательский ковер-самолет.

Джек вынул из-за ремня «Мэгхук» Космоса (пока еще не записанного в плохие парни), обмотал трос вокруг талии и отдал оружие Морскому Рейнджеру.

— Ну, один маленький прыжок для человека…

В следующую секунду его ноги оторвались от большой платформы.

Кроссовки Уэста коснулись выступа с одной горизон­тальной линией.

Обрушения не произошло.

После следующего прыжка Джек оказался у длинного ступенчатого моста, тянущегося к крыше соседней башни.

— Эй, коровнички! — крикнул он близнецам. — Принесите из «Рейдера» баллончики с краской или что-то типа этого и следуйте за нами, помечая правильные выступы.

Если с нами что-нибудь случится, вам придется прыгать по выступам вместо нас.

Джулиус и Лачлан сглотнули слюну и бросились к суб­марине.

А Джек продолжил прыгать по платформам, направляе­мый спасительным голосом из наушников.

— Какое количество глаз — лучшее?

— Один, — последовал ответ. — Всевидящее око Египта.

— Какая жизнь — лучшая?

— Вторая, жизнь после смерти. Прыгай на выступ с дву­мя линиями.

Он неплохо продвинулся. Морской Рейнджер и близне­цы не отставали.

Перед очередным прыжком Джек посмотрел в сторону, чтобы позлорадствовать над Волком, но увидел, что его зло­козненный отец делает еще более внушительные успехи.

Над головой Уэста просвистело несколько пуль.

Звонок на «Галикарнас» выдал Джека со всеми потроха­ми, и теперь плохие ребята палили по нему при любой воз­можности. Последняя, слава Богу, подворачивалась далеко не всегда (благодаря огромным каменным щитам — башням и мостам).

Джек и Морской Рейнджер добрались до выступа, на­ходящегося внутри очередной башни (десятой? пятнад­цатой?). Они вновь оказались на тройном распу­тье — но теперь на малых платформах не было ни единой надписи.

Лили с лету перевела вопрос большого выступа:

—Какое направление у смерти?

—Западное, — ответил Волшебник. — Древние египтя­не верили, что каждый день Солнце рождается на востоке и умирает на западе. Поэтому они всегда хоронили своих покойников на западном берегу Нила. Ответ: «Запад».

Джек прыгнул на платформу, находящуюся слева от не­го, и... остался на высоте.

Смахнув струю пота, он побежал к следующей башне. Морской Рейнджер следовал за ним.

Когда они были уже на полпути к центру города — к величественному зиккурату, — до них донеслись какие-то крики и голос Волка:

— Порядок! Перочинный Нож, Палаш, действуйте! Джек выглянул из-за угла башни и увидел, что люди его отца штурмуют последнюю лестницу; при этом они очень напоминали муравьев, ползущих по крыльцу.

«Проклятие!» — подумал Уэст.

Они достигли зиккурата первыми и теперь направлялись к железным прутьям, прикрепленным к потолку. Тем самым, что вели к гигантской пирамиде.

У подножия лестницы стояли Волк, его сын Рапира, Элби и цвет Международного разведывательного центра. Джек заметил, как от элитной группы отделились два чело­века и помчались к зиккурату. Один походил на кавказца и, судя по униформе, принадлежал к отряду «Дельта». Второй имел азиатскую внешность и был одет как морской развед­чик (это обмундирование трудно с чем-нибудь спутать).

Перочинный Нож...

Предатель.

Джек тут же забыл о своем безнадежном отставании.

«Никогда не сдавайся, — выстрелило в мозгу. — Никогда!»

Он мчался по мостам, сжигая их своими пятками.

Тем временем Палаш и Перочинный Нож покоряли по­следнюю лестницу.