– И тебе тоже не кашлять.

Полковник наклонился, поднял валявшийся у ног гаста автомат и выдернул из него рожок.

– Да как ты с-с-смеешь! – возмутился гаст. – Я те покажу, м-м-морда армейская! Бы-бы-вывали дни веселые!

Пьянчуга быстро забыл обиду, нанесенную ему Хорошевым. Стал на корточки и пополз к откатившейся в сторону бутылке.

Корнилов обвел взглядом Жуковку. Наступил вечер. Зажглись фонари. Вроде ничего не изменилось, но только на первый взгляд. Ни одного часового на вышках. Только темные фигуры, блуждающих между строениями гастов. Ничего себе, новая Жуковка!

Полковник потянул Юрия за рукав.

– Идем-идем. Это еще цветочки. Ягодки…

Речь Хорошева прервал автоматная очередь, донесшаяся из-за ближайшего к Пирамиде бункера. Следом за ней послышалась нечто среднее между пением и мычанием недоенной коровы. Небольшая пауза. Идиотский хохот и опять пение. Корнилов уже начал понимать, что происходит, но все-таки хотел услышать комментарии полковника. Не успел.

Из-за бункера вышли трое. Парень в пятнистой форме явно принадлежал к ведомству Хорошева. Он и его спутник вели или, скорее несли на руках бледную как мел женщину. Платье ее было разорвано, а волосы растрепаны и вываляны в пыли. Губы распухли, потекшая тушь образовала на щеках две черные извилистые линии. И главное. Босые ноги женщины были покрыты коркой спекшейся крови.

Корнилов в ужасе остановился.

– Что за…

Новое открытие заставило Юрия онеметь. Он узнал второго мужчину. От былого лоска стилиста-визажиста Стаса не осталось и следа. Всклоченные волосы, огромный кровоподтек под глазом и разорванный до пупа свитер делали его похожим на бродягу.

– Пидор! Я тебе все равно достану!

Крикун скрывался за углом бункера, но брошенная им в Стаса бутылка едва не угодила Юрию в голову. Он продолжал стоять на месте, не в силах оторвать глаз от окровавленных ног женщины. Хорошев осторожно тронул его за плечо.

– Идем. Нас ждут.

– Да… Конечно. Идем.

У входа в армейский бункер Корнилов увидел часового, который, угрожая автоматом, отгонял тройку гастов. Те пьяно хохотали и, обняв друг друга за плечи, исполняли уродливую пародию на танец маленьких лебедей.

Лишь оказавшись в бункере, среди молчаливых и сосредоточенных вояк, Юрий обрел способность мыслить и говорить.

– Хорошев. Это…

– Это празднуют победу революционеры, – отчеканил полковник. – По самым скромным подсчетам у нас восемь убийств, три изнасилования и шквал мордобоя, который не поддается подсчетам.

– Как они… Эти твари. Добрались до склада спиртного?

– Демократия, Юрий. Народовластие в действии. Гасты победили и добились того, чего ты так страстно желал – стали хозяевами Жуковки. Почему не радуешься?

– Пошел ты! Немедленно выставить охрану у склада с пойлом!

– Не ори. Уже сделано. Вот только… Сдается мне этого мало. Не все они пьяны в дымину. Есть более-менее трезвые. И они прислали к тебе делегацию.

– Чего?

– Сейчас сам увидишь. В главном зале.

Юрий последовал за Хорошевым. Дубовые двери, украшенные резными пирамидами, обрамленные дубовыми венками были широко распахнуты. Корнилов попал в святую святых военных впервые. Помещение представляло амфитеатр. Ряды кресел начинались на высоте метров четырех под самым потолком и спускались вниз к круглой, выложенной белыми мраморными плитами площадке. С одной ее стороны располагался вход, а напротив размещалась карта Рублевской Империи. Вертикальный установленный макет Рублевки был сделан очень искусно. Все выпуклости местности, леса, реки и поселки подсвечивались разноцветными лампами.

Сейчас карту с восторгом рассматривали четверо гастов. Судя по их выкрикам и резким движениям, все свели знакомство с богатыми запасами питейного склада. Их наряд представлял собой невероятную смесь из гастовской одежды и шмоток, реквизированных у элиты.

Военные, сидевшие в своих креслах, хранили молчание и смотрели на гостей как на диковинных, сбежавших из зоопарка животных.

Увидев Корнилова, один гаст улыбнулся, выплюнул окурок и широко расставил руки, явно намереваясь заключить вождя революции в объятия. Это был Губа.

– Веришь ли, Юрка, эти генералы не хотели нас к тебе допускать! Наверное, мечтают, ха-ха-ха, старые порядки восстановить!

Корнилов оттолкнул Губу и сел в кресло рядом с Хорошевым.

– Обниматься потом будем. Говори, зачем пришел и выметайся вместе с корешками.

От удивления гаст разинул рот.

– От оно как. От оно че. Ты теперь, Корнилов с этими заодно? Гляньте-ка, братки: новый фараон нарисовался. Ой, не могу! Держите меня, счас упаду!

– И упадешь. Если не сам, то я тебе помогу, – пообещал Юрий.

– Ладненько! – глава делегации демонстративно сплюнул на мраморный пол. – Мы предполагали что-то в этом роде. Жаль, не ошиблись. Значится так: слушай, Корнилов, наши условия. Первое. Новая Лига Гастов должна считаться само… Само… Черт. Сейчас.

Губа вытащил из кармана мятый лист бумаги, поднес его к глазам, прищурился. Пока он искал нужный абзац, его товарищ воспользовался паузой.

– Про баб не забудь сказать. Они должны нас обслуживать.

– Скажу. Ага. Самостоятельной структурой и обладать всеми полномочиями и привилегиями…

Корнилов слушал условия, которые зачитывал полупьяный гаст со смесью презрения и ужаса. Демократия в действии. Все за что он боролся с таким пылом, оказалось призраком, химерой. Жаждавшие справедливости, самые бесправные жители Рублевской Империи получив желанную свободу, моментально обратились в скотов. С его легкой руки одно из самых жизнеспособных сообществ стало походить на самую затрапезную станцию Метро. Если еще и нет – то это дело времени. Через неделю бардак станет необратимым. Полный марафет.

Юрий переглянулся с полковником. Тот, похоже, придерживался такого же мнения. Выражение его лица говорило: это надо остановить, сейчас, пока все не зашло слишком далеко.

– Хватит! – Корнилов встал. – Уберите отсюда эту мразь!

Он и сам не ожидал того, насколько быстро будет выполнено это приказание. Дежурившие у входа парни в пятнистой форме влетели в зал, как смерч. Не прошло и минуты, как четверо делегатов были разоружены и лежали, уткнувшись носами в заплеванный ими же пол.

Гастов выволокли из зала. Юрий собирался сесть, но Хорошев чуть заметно покачал головой.

Сказал «а», говори и «бэ». Нечего останавливаться на полпути. Корнилов посмотрел на военных. Генералы и полковники замерли в ожидании. Они хотели знать, чем дышит предводитель гастов. Взвешивали. Решали.

– Жуковка гибнет на глазах, – начал Юрий спокойным, размеренным тоном. – За ней рассыплется к чертям вся Империя. Только армия способна остановить начавшийся беспредел и вернуть порядок. Поэтому я хочу обратиться к руководителям, сумевшим сохранить дисциплину во вверенных им подразделениях. От имени всех, кому не безразлична Империя, я прощу вашей помощи…