Едва я приблизился к страже, как видящий, взглянув на меня, встал со своего стула. И, не отрывая глаз от моего пояса, положил руку на рукоять метателя.

– Какие-то проблемы? – поинтересовался я, активируя несколько дополнительных слоев защиты. Зараза, что ж тебе надо-то от меня?

– Назовите свое имя, – велел мне маг, сверля меня глазами. Стражники обступили нас полукругом, один из них щелкнул скобой предохранителя арбалета.

– Меня зовут Тритий, – сообщил я, опуская взгляд. Две маленькие красные точки светились на земле рядом с моими сапогами. Нормально видно и днем, мелькнула мысль.

– Вам придется немного задержаться, терр Тритий, – проговорил видящий, предъявляя жетон с оскаленной мордой тигра и надписью на имперском: «Мы всегда на страже». – Тайная гвардия. Прошу сюда, – он кивнул на караулку.

– Как скажете, – пробормотал я, чувствуя, как струя адреналина вплескивается в кровь. Ладони уже почти коснулись рукояток пистолетов, когда произошло то, чего никто не ждал.

В том месте, где минуту назад я отключил схему, возникла светящаяся полоса и с шипением раздвинулась в сторону. Мой взор автоматом переключился в астральное восприятие – два десятка схем прыгнули из открывшегося портала. Двое прохожих, случайно оказавшихся рядом, мгновенно рухнули на землю, спутанные уплотнившимся воздухом. Видящий-гвардеец мгновенно отвлекся от меня и метнул в сторону окна странную конструкцию, которая рассеялась, не долетая до цели. В портале мелькнуло несколько фигур, чьи силуэты буквально расплывались от обилия скрытых защитных схем.

По мою душу, понял я. Твою же мать!

– Бойся! – почему-то заорал я, кидая в сторону портала модифицированную мной гранату, мгновение назад висевшую у меня на поясе. И рыбкой нырнул в открытую дверь караулки, закрывая уши руками и изо всех сил сжимая веки.

Ударился я пребольно и, когда только собрался заорать, устройство сработало. Раздался оглушительный, на гране ультразвука вой, и полыхнула ярчайшая вспышка. Несмотря на закрытые глаза, я увидел, как внутри караулки стало светло, и подумал, что переборщил с энергией. Сработала светошумовая защита. Рванув за рукояти маузеры, я выставил их перед собой и высунул голову над подоконником, усыпанным только что разбившимся стеклом.

Мать моя женщина!

С энергией, закаченной в светошумовую гранату, я точно переборщил. Перед порталом лежали трое в черной кожаной одежде. Один без движения, а двое схватившись за голову и катаясь по мостовой. Кто-то копошился и внутри окна, но отсюда я не мог разглядеть деталей. Несколько человек, видно, просто проходивших мимо, с криками и стонами корчились на земле. Некоторые, держась за голову и стоя на коленях, качались из стороны в сторону.

Выскочив из караулки, я пробежал мимо таких же оглушенных и слепых стражников и видящего, затем бросился к карете, стоявшей метрах в ста от ворот. На полпути до нее стоял, протирая глаза, посольский кучер.

– Я ничего не вижу, – простонал он, видно услышав мои шаги. Быстро создав универсальную медицинскую схему, я активировал ее над головой бедняги.

– Легче?

– Да, – кивнул он головой, когда его перестало трясти. – Но глаза болят все равно, – сообщил он, щурясь на меня.

– Пройдет, – ответил я, передавая ему конверт. – Здесь адрес, где находится Маниша. Беги в посольство!

– Понял! – Кивнул он и припустил к воротам. А я рванул к карете, глядя, как со всего посада сюда стекается народ.

Лидик, сидя на козлах, держался за уши. Видимо, ему повезло и, когда полыхнуло, он смотрел в другую сторону.

– Ты как? – спросил я его, подбегая к экипажу.

– В ушах звенит, – пожаловался он. – Что это было?

– Гони вперед так быстро, как можешь, – приказал я ему, заскакивая в карету. – Потом расскажу.

Дина схватила меня за руки, едва я оказался внутри.

– Жив? – выдохнула она.

– Уши как? – спросил я, осматривая ее астральное тело. Пара разорванных капилляров, а так вроде все нормально.

– Звенит, – пожаловалась она, откидываясь на спинку сидения от того, что карета рванула с места.

Чуть не упав на нее, я нашел ее губы своими…

Ирина Зуева, Шартан, 2-го сухия

Девчонку звали Нира. На вид, ей было не более шестнадцати, однако управлялась она не хуже Рины. Помогла одеться, усадив меня перед зеркалом, причесала, а затем и уложила волосы. В течение пятнадцати минут, используя какие-то артефакты, соорудила у меня на голове местную модную прическу.

– Вот теперь я готова провести вас к баронессе, – улыбнулась она, глядя на меня в зеркало Наши взгляды встретились, и на меня опять накатило. Само по себе, без желания и усилия с моей стороны. Девочка чувствовала скуку, через которую пробивалось усердие, немножко страха и любовь к единственному близкому человеку, скорее всего брату. С некоторым усилием я оторвала взгляд, вдруг испугавшись непонятно чего.

– У тебя есть брат? – спросила я, пока она показывала спальню, в которой лечили Диану.

– Да, миледи. Старший, – ответила она мне.

Я только покачала головой. Что со мной происходит? Это само, или Вадим виноват?

Вчерашний вечер я помнила плохо. Едва видящий помог Диане, стражники усадили нас в экипаж, двери которого были украшены оскаленной мордой тигра. Через несколько минут нас привезли в городской дом дель Виля, однако с хозяином встретиться не удалось. Но была ванна, ужин и большая, мягкая кровать, на которой я выключилась, едва голова коснулась подушки.

Городской дом уступал резиденции в Прибрежье. Комнаты были существенно меньше, коридоры уже и темнее. Но в целом тут было довольно мило. Пройдя через гостиную, Нира подвела меня к большим двойным дверям и, постучав, открыла одну из створок.

Диана сидела на кровати, опираясь на сложенные за спиной подушки. За приоткрытым треугольным окошком шумел город. Увидев меня, баронесса улыбнулась и похлопала по кровати рядом с собой. Нира предупредила, что ей трудно было говорить – что-то воспалилось, да так, что и видящие не могли нормально помочь. А нелюдей приглашать она отказалась.

Некоторое время мы рассматривали друг друга. Как назло, мой новый дар дал сбой, и я понятия не имела, что она чувствует.

– Спасибо тебе, – вдруг прошептала она.

– Не за что, – почему-то смутилась я. В ее глазах мелькнула ирония, но только на мгновение.

– Знаешь… – продолжила она, и я почти физически почувствовала, как трудно ей говорить. И вовсе не из-за ранения. – Меня в шестнадцать лет продали замуж. Мой будущий богатый и знатный муж был извращенцем. Я должна была стать его четвертой женой, первые три не прожили и месяца после свадьбы. Я хорошо помню, как рыдала на коленях перед пьяным отцом, считавшим деньги… Вот тогда, когда он оттолкнул меня и ушел, я поняла, что не нужна в этой жизни никому. А рассчитывать можно только на себя. Мне пришлось… – Она замолчала на несколько мгновений, потом продолжила: – самой решить проблему. Я стала богатой вдовой, – она опять замолчала. – Я запретила себе любить, – продолжила она, со странным выражением лица. – Хотя могла бы… Был человек, который… Ну, не важно, – махнула она рукой. – Потому что, когда любишь, надо довериться, а я запретила себе доверять. Я его предала, – она вздохнула, а я поняла, что она просто старается не заплакать. – Ради дела. Я была уверена, что ничто и никогда не поколеблет мое мировоззрение. А тут появился Беркут. Он спас меня, просто так. Вмешался, казалось бы, в безнадежную для него стычку с шодами…