Надежда на любимого фюрера

Интерес к германскому нацизму возник у «непримиримых» чуть ли не сразу после прихода Гитлера к власти. Я уже писал о фашистских партиях на Дальнем Востоке. Но имелись и другие.

«В Париже в начале 1933 г. состоялось несколько частных совещаний с участием „видных специалистов эмиграции“, на которых „была подвергнута всестороннему обсуждению“ эта проблема. Говорили, что в новых условиях „Рапалло“ уже отжило свой век. В этом видели благоприятную для белой эмиграции ситуацию. Высказывалось и такое мнение: Германия, сохраняя дружественные отношения с СССР, в то же время разрабатывает планы расчленения и эксплуатации России. В этом тоже хотели видеть привлекательную для контрреволюции перспективу. Но как же быть с национальными интересами России, о которых так „пеклись“ белоэмигрантские деятели? Как увязать их с планами расчленения страны? Стараясь как-то сгладить неблагоприятное впечатление, некоторые эмигрантские „специалисты“ высказали предположение, что „планы Розенберга“ о расчленении России „в непродолжительном времени уступят место иным построениям“. С другой стороны, даже в правых кругах эмиграции высказывалось опасение за судьбу русских эмигрантов в условиях, когда поощряется немецкий шовинизм. Высказывания Гитлера о высших и низших расах, о славянах как о „народе для удобрения“ трудно было комментировать. Ко всему этому еще добавлялось убеждение, что политические перемены в Германии усилят внутриэмигрантскую рознь, борьбу между так называемыми „германофилами“ и „франкофилами“».

(Л. Шкаренков)

После прихода нацистов к власти в Германии стали появляться весьма странные структуры.

«Некий немец фон Пильхау – германский подданный, член национал-социалистской партии, в годы Гражданской войны находившийся на Юге России в Добровольческой армии[76], – вдруг объявил себя фюрером русского народа, приняв псевдоним Светозаров. На ломаном русском языке он призывал русских эмигрантов сплотиться под знаменем Российского объединения народного движения (РОНД). На берлинских улицах появилось несколько десятков человек в сапогах и белых рубашках с красными нарукавными повязками, на которых в синем квадрате был вышит белый знак свастики. Однако германские власти, видимо, не устраивало создание такой слишком уж опереточной организации, и они быстро ее прикрыли… Другой белый генерал – В. В. Бискупский, один из руководителей мюнхенской организации „Ауфбау“, – был назначен фашистскими властями начальником управления делами русской эмиграции в Германии. Об этом 5 мая 1936 г. сообщила газета „Возрождение“. Организовав такое управление, германские власти подчинили себе эмигрантские политические группировки, взяли под контроль всю жизнь эмигрантов в Германии. Для многих из них гитлеровские порядки уже оборачивались концентрационными лагерями. Газета „Последние новости“ 14 октября 1936 г. опубликовала заметку о концентрационном лагере Лихтерфельде под Берлином. Русских там множество, сообщал эмигрант, просидевший в лагере девять месяцев, и никто не знает, за что сидит. Обращение зверское, кормили впроголодь, били беспощадно…»

(Л. Шкаренков)

А на что рассчитывали «непримиримые», высказывающиеся в пользу Гитлера? Трудно предположить, что люди, занимавшиеся политикой, не читали «Майн Кампф». Между тем один из тезисов этой книги гласит, что славяне вообще не способны сами создать государство по причине своей неполноценности. Дескать, когда-то им создали государственность германцы (викинги), а в 1917 году их подмяли под себя «жидо-большевики». Вывод очевиден – надо «придти владеть». Но дело даже не в книге Гитлера. Пропаганда неполноценности славян велась массово и на всех уровнях. О ее эффективности свидетельствует хотя бы совершенно ужасное обращение гражданских немцев во время войны к «острабайстерам» – молодым людям и девушкам, угнанным в Германию для работ. Подчеркиваю – так вели себя не солдаты, а мирные обыватели. Но они верили, что славянские «унитерменши» – ниже скотины. Разумеется, такую пропаганду начали не в 1941 году. Эмигранты этого не видели? Надо быть полным идиотом, чтобы этого не видеть. Или они надеялись переиграть немцев, как большевики? Но сторонники Ленина рассчитывали на мировую революцию. А на что рассчитывали «непримиримые»?

Так что, скорее всего, антикоммунизм превратился в самоцель. Кроме того, уже многим было понятно, что если не весь народ, то значительная его часть приняла большевиков. Но из этого можно сделать выводы «примиренцев», а можно и другие. Весьма распространенный взгляд среди «непримиримых» – что Россия их предала. А раз так – вот пусть немцы и наведут порядок. Дальше того, как они вместе с камрадами из СС будут вешать комиссаров, мысль не шла. Точнее шла, но об этом я расскажу в следующей главке.

Очень своеобразную позицию заняли некоторые иерархи русской православной церкви за рубежом (РПЦЗ). Об этой структуре речь пока не заходила, а кое-что имеет смысл поведать.

Вообще-то отношения Советской власти и Православной церкви были куда сложнее, чем это принято думать, – дескать, большевики только и делали, что закрывали церкви и расстреливали священников. Не только. Обе силы предпринимали определенные маневры. Так, когда патриарх Тихон занял резко антисоветскую позицию, его арестовали. Зато одновременно стали открыто покровительствовать так называемым обновленцам – представителям течения внутри РПЦ, стоявшего за церковные реформы. По сути, это был новый раскол. Однако когда Патриарх смягчил свои антисоветские позиции и был выпущен на свободу, власть перестала покровительствовать обновленцам – и ортодоксы их довольно быстро «съели». Можно еще вспомнить начавшуюся Сталиным в конце 30-х политику постепенного «отпускания» Церкви.

Многие священнослужители, оказавшиеся за границей, были радикальнее. РПЦЗ возникла в 1920 году, первоначально называясь «Высшим Русским Церковным Управлением заграницей» (ВРЦУЗ). То есть пока что раскола не было.

Но в 1921 году состоялся так называемый Карловацкий Собор. Это было чисто политическое мероприятие. При этом зарубежные батюшки походя подставили своих коллег, находившихся в России.

«На Карловацком Соборе было принято решение от лица русской Церкви о восстановлении монархии и призыв к Генуэсской конференции о блокаде большевистской России. Результатом этого стало резкое усиление гонений в Отечественной Церкви, причем всех арестованных в первую очередь спрашивали об их отношении к деяниям Карловацкого Собора».

(о. Даниил Сысоев)

Патриарх Тихон отреагировал резко: «1. Я признаю Карловацкий Собор заграничного русского духовенства и мирян не имеющим канонического значения и послание его о восстановлении династии Романовых и обращение к Генуэзской Конференции не выражающим официального голоса Русской православной церкви;

2. Ввиду того, что заграничное Русское Церковное Управление увлекается в область политического выступления, – а с другой стороны, заграничные русские приходы уже поручены попечению проживающего в Германии Преосвященного Митрополита Евлогия, Высшее Церковное Управление заграницей упразднить».