Момир, как на Саве, на Уне и здесь, на Дрине, сабли звенят? Слышит это твой народ?.. Меч сильнее! Меч сильнее твоего бога!

М о м и р. Не победить веру мечом, Твртко! Она превыше всего! Черепа истлеют, мечи ржа съест, но душу и веру ни тлен, ни ржа не возьмут. Они вечны.

Т в р т к о. Бог без меча не может, Момир!

М о м и р. Истинному богу ни к чему меч.

Т в р т к о. Трудно тебя убедить, старик, трудно… Я останусь на своем месте, а вы водите дружбу с вашими елками! Но давайте таких сыновей, которые будут копья носить, а не бороды до колен! Которые своей земле служить будут, а не небесам! Тихони Боснию не спасут! Зло ожидает нас, Момир, зло! И тебя и меня! (Идет к выходу.)

М о м и р. Я пришел предупредить тебя, Твртко! Если нашу веру не оборонишь, полумесяц и днем над твоей Боснией будет сиять…

Т в р т к о (останавливается). Я тоже думаю о турках. От них пощады не жди.

М о м и р. Меча их мы не боимся, Твртко.

Т в р т к о. Что? Не хватало еще, чтобы Магомет в вашу веру перешел.

М о м и р. Он придет. Уже грядут его слуги… Запомни, что тебе говорит старый Момир! Душу твоего народа в полон возьмут. Поэтому выбирай. Выбирай, пока не поздно! Народ — он тоже выхода ищет. Люди взбудоражены. Нет прежнего почтения. Колеблется вера. Все в смятении. Предвижу кровь, мятеж! Вижу, как брат на брата, а сын на отца с ножом идет. Вижу хаос, Твртко. Знай, богомилы не покорятся ни царству, ни папству! Слишком уж нас с обеих сторон терзали… И послушай! Если вере его суждено быть стертой с лица земли, богомилы, скорее, третью силу изберут!

Т в р т к о. Люди, что с вами?

М о м и р. Меня в моей вере похоронят, Твртко. Под самый тяжелый стечак{22} положат. Но за братьев своих по вере я уже не могу поручиться! Не допусти, Твртко, чтобы это свершилось, если в бога веришь. Сохрани нашу Боснию! Что станется с нами, Твртко?

Т в р т к о. С Боснией? Если вас ваш бог не защитит…

М о м и р. Я привел к тебе мать твоего сына, Твртко, Елицу. Она здесь, со мной.

Т в р т к о. Почему же она не войдет?

М о м и р. Боится! Боится… Мать твоего сына. Она прячется в кустах у мельницы, бедняжка.

Т в р т к о. Трипе! Владое!

Т р и п е. Я здесь, господин!

Т в р т к о. Там у мельницы одна женщина… Проводи ее сюда тихонько. Мигом!

Т р и п е. Бегу, господин… (Уходит.)

М о м и р. Разве не говорили мы тебе, Твртко, что Доротея — неродиха, не жди от нее наследника? Вот и сейчас, слыхать, по белу свету невесту ищешь. Наших кротких босниек сторонишься.

Т в р т к о. Для короля держава превыше всего. С ней он прежде всего венчается… Когда я просил руки Доротеи, я сватался к побережью Черного моря, Момир! Эх, глупая молодость! Смолоду, бывало, я скакал от моря до моря и ни одной горы меж ними не замечал. Но день ото дня скалы все выше делаются. Растут скалы, растут горы, растут…

Т р и п е  вводит  Е л и ц у. Она опустила голову.

Т в р т к о (стоит спиной к Елице). Господа, я хочу спокойно поговорить с этой женщиной.

Вукович и Момир направляются к выходу.

В у к о в и ч. Пойдем, Момир! Я провожу тебя! Пока на боку у Влатко Вуковича — его меч, никто не посмеет прикоснуться к тебе! Пойдем, расскажешь мне, как там богомилы в лесах на медведей с рогатинами ходят и как для моего войска себя готовят. Пошли!

М о м и р. Будь здоров, Твртко! Запомни, что я тебе говорил… (Прощается с королем богомильским приветствием — поднимает вверх раскрытую ладонь.)

Т в р т к о (после недолгого колебания отвечает тем же жестом. Все еще не глядя на Елицу). Трипе, смотри, чтоб никто ко мне не входил, пока не позову! Даже ты! Разгуливают тут, словно на лугу! Это королевский дворец или постоялый двор? На что вы тут поставлены, ты и Владое? Чем стража занята?

Т р и п е. Прости, господин.

Т в р т к о. Ступай! Посла угостили?

Т р и п е. Похоже, что он целый день не ел, вот ей-богу.

Т в р т к о. Не скупитесь!

Т р и п е. Как прикажешь, господин! (Кланяется и, оглядывая Елицу, уходит.)

Т в р т к о. Вечность разделяет нас, госпожа моя! Вечность от дней последней радости… Как давно я не видел слез!

Е л и ц а. Это те же самые…

Т в р т к о. Сколько же мы не видались?

Е л и ц а. Три весны, Твртко…

Т в р т к о. Три весны…

Е л и ц а. И одно лето.

Т в р т к о. Ты помнишь…

Е л и ц а. Кому-то надо помнить.

Т в р т к о. А сколько ему теперь?..

Е л и ц а. Девять.

Т в р т к о. Девять… Подумать только… Летит время, Елица, летит. Меня уже стало подтачивать. Словно горы давят, силы уходят… А он? Каков он, мой отпрыск?..

Е л и ц а. Растет, растет как на дрожжах. Все командует, вроде тебя. Братья-учителя{23} уже приглашали его на беседы.

Т в р т к о. Да неужто? Смотри-ка…

Е л и ц а. Все приказывает и вопросы задает.

Т в р т к о. О чем спрашивает? Кто его отец?

Е л и ц а. Ты ведь знаешь, у нас об этом не спрашивают… Спрашивает, что там за горой да за рекой…

Т в р т к о. Могу себе представить. Совсем как я в молодости, когда по Влашичу бродил. Поднимаюсь, бывало, в гору, поднимаюсь и думаю, будто по ту сторону бог знает что откроется, ан глянь — там другая гора. Еще больше первой. Такая уж наша Босния!

Е л и ц а. Он лучший охотник среди мальчишек.

Т в р т к о. Ага!

Е л и ц а. Нынче летом под самый Борач забрел. За ланью гнался, говорит. А ему просто интересно, что во дворце Павловича, я знаю. Он бы и дальше ушел, если бы братья-учителя не запретили ему из леса выходить.

Т в р т к о. Ты знаешь, Елица, у меня от Доротеи детей не было.

Е л и ц а. Худая весть далеко бежит.

Т в р т к о. Чего бы только я не дал за настоящего наследника! Не побоялся бы, кажется, с самой жизнью расстаться! Предлагают мне в жены дочь австрийского герцога. Да ты слышала, наверное. Но я чувствую, что долго не проживу, грех себя обманывать.

Е л и ц а. Не говори так, Твртко! У тебя есть сын!

Т в р т к о. Еретик. Ты сама сказала! Помнишь, о чем мы последний раз говорили, когда я его видеть хотел. Ты не разрешила. «Лучше сын — еретик, чем король — палач». Я хорошо помню… А помнишь, как мы с тобой встретились? И ничего не видели, только папоротник да туман, что нам глаза застил любовью. Не думали мы о богах, законах, королевстве, о русаге. А они в засаде нас подстерегают.

Е л и ц а. Эх, Твртко, это ведь тебе все оглядываться приходится — и на другие веры и на другие обычаи. Ты король…

Т в р т к о. Не начинай и ты об этом же, Елица! Может, это Момир подговорил тебя прийти ко мне? Сама бы ты никогда не пришла… Никогда.